— Мать твою! — воскликнул тот. — Да как же они нас разглядели в этом дерьме?
Ему никто не ответил, а Бриндли лишь еще ниже утопил педаль газа, и джип заскакал среди воронок как безумный. В тумане замаячила темная масса — сожженная груда автомобиля, которому не повезло, и Бриндли на скорости миновал его. На мгновение показалось, что колеса не удержатся на заснеженной дороге, но те удержались, и тут же от задка автомобиля срикошетировала очередная пуля.
— Чуть-чуть, — сказал Бриндли, и через несколько секунд они оказались в относительной безопасности на улице с промышленными зданиями. Коллективный вздох облегчения сотряс воздух, когда джип наконец въехал во двор изрядно поврежденной гостиницы. Тем не менее сохранившаяся вывеска сообщала, что это гостиница «Холидэй». В саду размещались огневые позиции, а лицевая часть здания была разрушена попаданиями снарядов. По-крайне мере половина окон отсутствовала, а оставшиеся представляли из себя мозаику из осколков.
— Остановитесь здесь, — сказал Бриндли. — Внутри вид получше, — добавил он, заметив встревоженные лица сасовцев.
— Куда уж лучше, — сказал Крис.
— Кто здесь проживает? — поинтересовался Дохерти.
Бриндли направил джип за угол в более надежно защищенное парковочное место.
— Заняты едва ли четверть номеров, — продолжил он, выключая зажигание. — В основном журналистами, хотя вам придется увидеть и большую группу хорватов, весьма смахивающих на нацистов. Эти в основном надираются и затем размахивают оружием.
— Мы видели таких в Сплите, — сказал Дохерти.
— Просто не обращайте на них внимания, — посоветовал Бриндли. — Заметите вы и толпящихся по углам людей, выдающих себя за подлинных балканских заговорщиков. Но все это фикция, и, насколько мне известно, это просто клиенты местной психиатрической больницы, выпущенные боснийским правительством в общество. И вообще у меня такое ощущение, что перед тем, как спуститься в бар и начать размахивать там руками, они в номерах прочитывают по главе из «Маски Димитриоса».
Дохерти усмехнулся. Бриндли начинал ему нравиться.
— И у них намечается знаменательный день, посвященный выяснению того, кто вы такие, —добавил майор. — Четверо крепких британских ублюдков, замышляющих Бог знает что. Может быть, оставить вам береты ненадолго? Я думаю, ООН без них обойдется.
Они вошли в отель через черный ход, миновали короткий коридор и оказались в вестибюле. Там действительно торчали несколько жалких субъектов в мягких фетровых шляпах с поднятыми воротниками пальто. «История сначала разыгрывает трагедию, а потом повторяется в фарсе, — напомнил себе Дохерти. — А вот кто это сказал?»