И он забрался на водительское сиденье, громко рыгая.
— Чертовски хорошее пиво, — сказал он. — Эй, мне надо отлить, — вдруг решил он.
Он выбрался из кабины и направил длинную, исходящую паром струю на слякотный гравий, тяжело отдуваясь при этом.
— Ну, давай живее, поехали, — сказал Ковачевич.
— Что за спешка? — поинтересовался приятель, забираясь в кабину. — Ведь шлюхи-то никуда не денутся, не так ли? — Он вытащил из-под ремня подол рубашки и вытер бороду. — А то заиндевеет, — пояснил он другу.
— А я собираюсь свою подстричь, — сказал Ковачевич, поворачивая ключ зажигания и выжимая сцепление. — Видел тех парней из Горажды? У них в бородах полно вшей. Отвратительное зрелище. — Он вывел грузовик со двора мотеля на дорогу.
— А что ты хотел от этой шайки? Они слишком долго жили по соседству с мусульманами.
Грузовик загрохотал по дороге, ведущей в темный город, выхватывая светом фар двойную колею на бетоне, присыпанную снегом.
— Интересно, чем они тут занимаются ночами? — заметил Ковачевич, обозревая темные дома. — Электричества нет. Ни тебе телевизор посмотреть, ни заняться ничем нельзя.
— Наверное, занимаются тем же, чем и мы, — фыркнув, сказал друг. — Разве что у них нет такого широкого выбора, — добавил он со смехом. — Наверное, все-таки тяжело обходиться все время одной бабой, — продолжил он.
— Ты... — начал было Ковачевич и замолчал. Впереди маячил какой-то свет. Похоже, с обочины. Он притормозил, удивляясь, что за идиот приказал установить КПП посреди города.
Но на обочине почему-то стоял лишь один человек, лицо которого скрывал капюшон анорака. И оружия у него никакого не было, что весьма странно для КПП.
— Что за черт? — пробормотал Ковачевич, останавливая грузовик ярдах в десяти от человека, размахивающего фонарем.
Эго были последние произнесенные им слова. Разлетелись стекла от пуль, которыми поливали кабину из бесшумных МР5, и звук битого стекла смешался с журчанием реки, беспокойно бегущей все дни и ночи напролет.
Дохерти открыл дверцу и выволок бородатого солдата на замерзшую дорогу. Крис то же самое делал с другой стороны. Клинок и Дама прикрывали их, расположившись ярдах в двадцати впереди. В близлежащих домах не загорелось ни огонька, вероятно, вследствие отсутствия электричества. Никто не появился из темноты, то ли ничего не расслышав, то ли из инстинкта самосохранения.
Дохерти направил фонарь в сторону реки, мигнул лучом три раза, затем подтащил тяжелое тело четника к парапету. Затащив на него труп, он сбросил его вниз. Всплеск был едва различим за шумом бегущей воды.