— Ты гений, Зернов! — прошептала Света и обмякла, тяжело повиснув на руках бывшего мужа.
Мариночка победоносно подкатила под лишившуюся чувств госпожу Волошко компьютерное кресло, снова поводила у нее под носом ваткой с ядреным запахом аммиака. Кирилл тем временем собирал с пола выскользнувшие из скользких файлов распечатки — папка с ними, естественно, вывалилась из-под мышки, когда Светлана всем весом опустилась на его предплечье.
Спустя минуту зашевелились и начали подавать голос обе пострадавшие. Надя привычно заскулила, и Марина ласково усадила ее, приподняв спинку кровати с помощью пульта управления. Зная, что раньше, чем обработают лицо, не освободят ни ручек, ни ножек, она покорно терпела, пока Марина, превратившись в ангела-хранителя, протирала мокнущие поверхности дезинфицирующим раствором, смазывала корочки размягчающей мазью, протирала вспотевшие за время сна складочки и изгибы детского тела камфорным маслом. Туалет, за которым Света наблюдала из-под полузакрытых век, занял минут десять — двенадцать. Непрофессионалу потребовалось бы втрое больше. Кирилл работал «параллельно»: смотрел, записывал, фотографировал.
Ленты, удерживающие ребенка-чудовище, аккуратно развязали. И маленькая девочка с короткой стрижкой, одетая в пеструю ночную рубашку, встала на ножки, сама нащупав ими теплые тапочки. Она вопросительно уставилась на старших. Светлана почувствовала, что у нее снова холодеет в животе и в висках начинает гудеть ветер. Словно приноравливаясь к изуродованной физиономии, Надя сначала беззвучно пошевелила челюстями, потом издала некий звук, похожий на мычание.
— Поздоровайся с тетей, дорогая, — Марина произнесла эту простую фразу со скрытым превосходством.
Надя растерянно озиралась, не понимая, что ей делать. Она перетаптывалась с ноги на ногу и смотрела только на Марину.
— Нам нужно в туалет, если не возражаете, — медсестра взяла монстра за руку, весело потрепала по слежавшимся на затылке вихрам. Девочка не выказала ни испуга, ни боли — она спокойно отправилась вслед за своей няней, которая не уставала приговаривать обычные прибаутки про сороку-белобоку, козу рогатую и лисичку-сестричку.
— Ну, что скажет заказчик? — Кирилл дождался, когда они со Светой останутся одни.
— Господи, ну и чудовище! — выдохнула та, едва Надя с Мариной покинули палату.
— Разве не этого ты просила?
— Я не о ребенке — отлично получилось, то, что мне нужно. Я о твоей помощнице, Кирюша. Не боишься ее? Вот уж монстр так монстр — ни за ногами, ни за титьками не укроется. Прямо героиня из «От рассвета до заката», помнишь — там эдакая дива со змеей открывает цикл овампиривания?