* * *
Андрей и Илья заметили парочку раньше, чем те — припаркованный, вернее, втиснутый на ровную площадку под кустом «жигуленок» с местными номерами.
— О, это наша патронесса детских приютов госпожа Волошко, — спокойно констатировал Илья.
— И я ее знаю, — шепотом отметил Андрей, — это первая жена Кирилла Зернова. Того самого Франкенштейна, который поставляет чупакабр в местные джунгли, чем приводит в профессиональное возбуждение твою родственницу-журналистку.
— Нейтрализуем, — тихо произнес Ломейко. Это не было ни командой, ни вопросом, просто констатацией факта, который не обсуждается.
Бывшие супруги и теперешние подельники мирно шагали вниз по шуршащему гравию. Они даже не разговаривали, просто обменивались дежурными репликами вроде: осторожно, держись крепче, отвыкла ходить по острым камушкам.
— К тебе гости? — удивленно воскликнула Светлана, вдруг заметив автомобиль на расстоянии вытянутой от себя руки.
Кирилл испугался, но не успел ответить, только поднял плечи и повернул голову. Две ловкие мужских фигуры обхватили их тела сзади и, действуя почти синхронно, ударили ребрами ладоней в шею. Не ожидавшие нападения, доктор и его хозяйка мешками повисли на руках у незнакомцев. Те моментально затолкали обоих преступников на заднее сиденье автомобиля, связав руки и ноги буксировочным тросом. Илья привычным движением проверил карманы задержанных, вынул и бросил в бардачок мобильники, под водительское сиденье упрятал Светланину сумку.
— Теперь бегом в дом — Петя там, видимо, один.
Марина обрабатывала морду Енота, когда что-то ударило ее в шею. Она уронила лоток со стерильными тампонами, и он с грохотом ударился об пол.
— Медсестра Левко?! — изумился Подберезский, подхватывая девушку на руки. — Ищи, Илюха, бинты, колготки, полотенца — все, что сгодится для связывания ручек-ножек. Господи! Кто на столе? Ребенок?
Взгляд Подберезского был решительным и растерянным одновременно. Казалось, мысль о том, что они опоздали и сейчас увидят изуродованное детское личико, останавливает его. Но нет. Сжав зубы так, что побелели скулы, Андрей шагнул к операционному столу. Енот, покрытый простыней и некрепко зафиксированный ремнем, обрадовал и расстроил его.
— Зверь! То есть пес. Они — звери, те, кто так его изувечил. Вот она, Илюха, заготовка Тамариной сенсации, будущая чупакабра. Девицу неси в машину, собаку возьмем следующей ходкой — не поместится. Я за мальчишкой.
Потрясенный Петя радостно протянул руки старому знакомому — он сразу узнал Андрея. Вот только признаться в этом не сумел — изо всех сил старался, но лишь невнятный хрип вырвался из горла.