Сказать Ивану о том, что ее проект набирает обороты, Светлана не решалась. Нанять грудастых девок и мускулистых мачо, готовых извиваться у блестящего шеста, можно и за неделю. Ее актеры требуют времени, деликатности, фантазии и мастерства. Она покажет их миру позже, чуть позже. Через год или два. Уже бегают по склонам странно скалящиеся собаки, скоро появятся и кошки, и белки…
— Что-то ты притихла, женушка? Задумалась, уснула?
— Расслабилась, Ванюша. Пригрелась. Размякла.
— Вот и умница. Поспи.
— Нет, дорогой. У меня по плану — ранний визит. А к полудню встретимся.
— Нас городской бомонд пригласил отобедать. В друзья будут набиваться и денег просить. Скучно, но неизбежно, потерпим? Наряжаться не обязательно, — Иван чмокнул жену в щеку. Им было легко рядом. Каждый не сомневался в другом, не искал тайных намеков, подводных течений. Это была настоящая супружеская дружба, которая полностью устраивала жену. Но мужу таких отношений было недостаточно.
Они договорились созвониться и встретиться уже на светском рауте. Иван остался в постели, а супруга отправилась в город.
Он вспомнил Алену — с ней, желанной и особенной, все кончилось. Мальчишка исчез — в приюте его нет. Может, утонул? Мамаша свихнулась по неясной причине. Почему она так быстро сгорела? Что такого особенного, хрупкого он, Иван Волошко, сломал в этой вчерашней провинциалке? И какой злой рок сталкивает его с женами безвестного стоматолога Кирилла Зернова?
Как ни презрительно относился олигарх к зубному врачу, он все же понимал, что в отношениях и со Светой и с Аленой он — второй по счету после Кирилла. Было в этом что-то тревожащее, неясно-неприятное. А если предположить, что этот жалкий докторишка — просто путь к нему, Ивану? Эдакая очеловеченная дорога, которая ведет всегда в одну сторону. Такая версия устраивала его больше. Даже позабавила. Интересно, если стоматолог женится снова, третья супруга тоже пройдет путь, проложенный первыми двумя, — от Зернова к Волошко? Нет, это было бы слишком. При случае Вано поинтересуется судьбой зубного врача, наверняка Света что-то о нем знает. Алена, когда ее освободили от любви Витиной дочки Ирочки, упоминала о неких страхах и подозрениях. Дескать, муж покушался на здоровье усыновленного Петьки. Какие-то полоски рисовал у него на лице. Возможно, учительница уже тогда начинала терять рассудок. Но вспомнить подробно Иван не удосужился.
Спешить было некуда. Он позвонил прислуге, заказал какао, сливки с клубникой, тонкие блинчики. Принял душ, просмотрел газеты, сделал несколько важных звонков. Приценился к горничной, но решил не отвлекаться на глупости — барышня была неприлично молода и исполнительна до идиотизма. Готова раствориться в любом, кто платит и гладит по шерсти.