Алена не реагировала на происходящее. Она лежала на кровати, поверх роскошного мехового пледа, совсем как спящая красавица — бледная, неестественно худая, почти бездыханная. На ней был красивый шелковый халат, из- под него виднелись кружева сорочки. Не слишком подходящая одежда для морского путешествия. Рублев рванул створки дубового шкафа, заглянул внутрь. Там действительно оказались стопки одежды. Он, не перебирая, сунул за пазуху то, что внешне напоминало свитера, брюки, футболки, — пригодится. Несколько прекрасных шелковых платков (из них получатся веревки) Комбат засунул в карман, благо они были почти невесомыми.
Плед брать не стал — толстый, тяжелый, легко намокает. Выдернув его из-под спящей, он завернул женщину в простыню, как в пеленку, чтобы хоть как-то согреть на улице. Теперь — вперед! Выйти — не войти, бегом вниз по лестнице. Незапертые двери он толкал плечом или спиной, чтобы предохранить Аленину голову от возможных ударов. Закрытые на межкомнатные замки двери он вышибал ударом ноги. С входным замком пришлось повозиться, опустив спасенную красавицу на банкетку.
Миша и Саша замерзли у воды, ожидая Бориса Ивановича. Но ни тому, ни другому не пришло в голову покурить травку, чтобы скоротать время. От страха и нетерпения помогали длинные дамские сигареты, которые предпочитал Миша. Бегать, чтобы согреться, парни не рисковали — не хотели привлекать внимание кого бы то ни было: пограничников, рыбаков, бродяг, вертолетчиков.
Шаги Рублева раздались неожиданно. Несмотря на рост, богатырское телосложение и обмякшую ношу, тот двигался легко и бесшумно. Женщина была перекинута через плечо, как свернутый ковер. Странно болтающиеся кисти рук и развевающиеся пряди волос казались нарочно приклеенными к неживой, завернутой в ткань массе.
Миша с Сашей не стали дожидаться команды — они сами столкнули катамаран на воду. Парни обеими руками удерживали посудину, пока Борис Иванович, балансируя торсом, занимал «сидячее место». Спеленатую женщину он снял с плеча и уложил на колени, как только сел и установил ноги на педали-лопасти. Саша, промокший до пояса, расположился рядом. Михаил взобрался на плоский корпус, и посудина чуть не перевернулась. Рублев беззлобно ругнулся и коленями подвинул парня так, чтобы тот мог держаться за корму и сиденья, не мешая «рулевым» крутить педали. Странное для марта перегруженное курортное устройство двинулось к причалу Мишиной усадьбы, тяжело хлюпая водой.