В это время из кабинета вышла девица в строгом деловом костюме, с сумкой-портфелем через плечо. Она сухо попрощалась с улыбчивой полненькой девушкой в белом халате, подошла к стойке для расчета.
— Шура, я вам по сети сбросила объем работ, посчитайте, — голос у докторши был звонкий, почти детский. — Кто у нас следующий? Лазутина? — она стянула плотно облегающие резиновые перчатки и бросила в мусорное ведро.
— Лазутина позвонила, что опоздает минут на десять — в «пробке» застряла. Тут, Анастасия Францевна, мужчина с острой болью. Просил посмотреть. Куда же вы, доктор освободилась!
Но Комбат уже надевал куртку. Он не стал ничего объяснять удивленным женщинам и поспешил ретироваться. Ситуация была ему ясна — Кирилла здесь нет и никогда не было. Возможно, числится владельцем или совладельцем — об этом можно поговорить с супругами Любчиными не сегодня.
Хорошо, что есть эти мобильные трубки: Андрей из окна подъезда увидел, что Комбат вышел на улицу, и сразу набрал его.
— Отбой, парень, ложный след. Сейчас вместе двинем к ним домой, оценим обстановку и разбежимся — ты в поликлинику, я к Гале.
— К Гале, вообще-то, я хожу — моя территория.
— Ты сегодня дежуришь по медсестрам! Ишь, неравнодушный какой — его территория! — улыбнулся Рублев. — Я к ребенку еду, а не к твоей женщине. Ну, не злись — оговорился, к школьной подруге.
Подберезский знал, что нравится женщинам любого возраста и профессии, за очень редким исключением. И надо же было этому редкому исключению оказаться санитаркой, обслуживающей стоматологическое отделение районной поликлиники. Едва увидев русоволосого белозубого великана, худая девица в резиновых перчатках наморщила лоб, оскалилась и тихонько ругнулась. Очень неприлично и достаточно слышно, чтобы привлечь внимание очереди, состоящей в основном из старушек с тревожными лицами.
— Здоровый бугай, грязи комья на башмаках, и туда же — к бесплатному специалисту. Кто только таким талоны выдает? — И дальше махровая нецензурщина, характеризующая его как кровопийцу, тунеядца и стяжателя.
Очередь отвлеклась от тоскливого ожидания и разделилась на два лагеря — за девицу с тряпкой, потакающую слабым и больным, и за справедливость и равенство, позволяющие лечиться даром любым, кто в этом нуждается. Втягиваться в дурацкую, бессмысленную перебранку не хотелось, оставить нахалку безнаказанной тоже. Андрей остановился на середине узкого, пестрящего наглядной агитацией коридора и стал читать таблички на дверях кабинетов. Вверху жирным шрифтом значились фамилии терапевтов, хирургов, парад онтологов. Ниже, чуть мельче, курсивом — фамилии медицинских сестер. Вот и доктор Зернов Кирилл Николаевич, сегодня он как раз в первую смену. Медсестра — Левко Марина Семеновна. Три других стоматолога, практикующих в этом кабинете, — женщины, не ошибешься. Цветничок, однако. Приятно, наверно, работать среди представительниц слабого пола…