– Судьба – отвратительное животное, – пробормотал он в темноту пустой комнаты.
Боги судьбы вооружились против него. Он приложил столько усилий, чтобы избежать встречи с Ритой, а по иронии судьбы она оказалась на его пути, и стало невозможно вычеркнуть ее навсегда. А теперь они поженились. Джек закрыл глаза рукой от лунного света, упавшего на кровать. Двери на террасу он оставил открытыми – не терпел закрытых дверей. Ему необходимо движение воздуха, даже если холодно. Необходим запах моря, чтобы это напоминало ему, что он здесь, дома, а не в пекле того кошмара, который едва не свел его с ума.
Комната была большая, с газовым камином, облицованным черно‑белой плиткой. Широкие кресла, столы, но… все равно его окружала пустота.
– Мой выбор, – напомнил себе Джек и заскрежетал зубами.
Но ведь совсем не трудно пройти по коридору к ней в спальню и оживить воспоминания. И создать новые. Возможно, что она его не впустит, но он не забыл, как она держала его руку во время свадебной церемонии. Держала так, будто чувствовала, что ему нужно ее прикосновение.
«Она умеет угадывать. Всегда умела».
За ту единственную неделю они оказались крепко связанными, читали мысли друг друга. Лучше бы она не умела этого делать.
Он пришел за ней на следующее утро в семь, как они договорились. Она поджидала его в вестибюле. Видно, что ей не терпится снова быть с ним, как и ему. Он лишь взглянул на складную фигурку, обтянутую темно‑зеленым свитером и джинсами, и заставил себя удержаться, чтобы не побежать к ней со всех ног. А когда она взяла его руку, то он потерялся в наплывах жаркого желания.
На побережье они завтракали кофе с рогаликами, смеялись и ждали чего‑то. Ее глаза цвета темного виски околдовывали. Опьяняли. На этом пустом зимнем пляже они были одни во всем мире. Лишь пара закаленных любителей серфинга бросали вызов волнам. Взявшись за руки, они шли по пляжу; им казалось, что они прошли не одну милю. Потом сели в машину и поехали вдоль побережья. Через два часа они были в Сан‑Диего, остановились на ланч в ресторанчике маленькой гостиницы около Ла‑Хольи[3]. Они любовались когда‑то величественным викторианским особняком на скале, смотрели на то, как волны с ритмичным стуком разбиваются о камни.
– Здесь красиво, – сказала Рита, обводя взглядом гладь воды, скалы и тщательно ухоженные сады.
Ветер шевелил ей волосы, зимнее солнце отражалось в глазах. Он никогда не видел ничего более прекрасного. И знал, что если не поцелует ее сию секунду, то сойдет с ума.
– Вы даже не смотрите на этот захватывающий вид, – улыбнулась она.