– Ты приехала на день рождения моего дедушки, чтобы он считал, что между нами все хорошо, – прервал ее Массимо.
– Мы же не будем притворяться, что ты внезапно стал образцовым мужем, не так ли? Твой дедушка не дурак, как и остальные члены твоей семьи. Я постоянно общаюсь с твоими родственниками, и они не строят иллюзий по поводу нашего брака. Когда мы наконец разведемся, они всего лишь удивятся, что мы так долго ждали, чтобы расстаться.
Ливия знала, что травит Массимо, но ей было все равно. Она хотела, чтобы он спорил с ней. Он постоянно уходил от конфликтов.
Как обычно, Массимо поджал губы и встал. Но прежде чем уйти, он обернулся и сердито посмотрел на нее.
– Мне все равно, что думают о моем браке родители или сестра, но я не хочу огорчать дедушку.
– Ты так долго пренебрегал своей семьей. Они считают нормальным, что ты пренебрегаешь и своей женой.
– Я не желаю спорить.
Она горько рассмеялась, ее руки дрожали.
– Каждый раз, когда я пыталась сказать тебе, как я несчастна, ты уходил от меня. Ты не желал меня слышать.
– Ты была как заезженная пластинка. – Он принялся подражать ей. – «Мне скучно, Массимо. Мне одиноко, Массимо. Почему ты так много работаешь, Массимо?» – Он всплеснул руками и печально усмехнулся. – Если бы ты меньше жаловалась, у меня бы было больше стимула приходить домой по вечерам.
– Я жаловалась только на то, что ты постоянно торчишь на работе!
Его взгляд стал холодным.
– Я не заставлял тебя переезжать в Америку. Я не заставлял тебя выходить за меня замуж. Ты знала, что я за человек, но решила меня изменить. Вместо того чтобы самой решать свои проблемы, ты сидела дома и ждала, когда я решу их за тебя.
– Это неправда! – воскликнула она. – Я не ждала, когда ты решишь мои проблемы. Просто ты не умеешь чувствовать. Ты провел так много времени со своими машинами и механизмами, что твое сердце окаменело.
Он сделал три шага в ее сторону и жестоко усмехнулся:
– Ты валяла дурака. И жаловалась. Первые недели после твоего ухода я с удовольствием слушал тишину.
Его улыбка превратилась в гримасу, он повернулся на каблуках и ушел, а Ливии показалось, что он вырвал из груди ее сердце.