– Разве это не еще одна причина рассказать им, предупредить?
Он покачал головой:
– Мейзи и Джей Би уже боролись с бесплодием. Они подумывают об усыновлении. У Лизетты было два выкидыша. Я предполагаю, что они пытаются снова, но кто знает? Я не могу быть тем, кто принимает такие решения за них. Я не буду изображать Бога. Если я расскажу им то, что знаю, это может изменить их отношения.
– А как насчет тебя?
– У меня не будет детей, – резко ответил он. – Члены семьи должны любить и поддерживать друг друга. Я заплатил за неудачи своего отца. Я не позволю невинному ребенку пройти через это.
Ее глаза блестели от слез.
– А ты не думаешь, что твои брат и сестра, их супруги заслуживают такой же ясности?
– Не спеши меня осуждать, Фи. Я побывал в аду и вернулся.
Она медленно встала, выражение ее лица было невозможно понять.
– И я тоже, Хартли. Но жизнь продолжается. У тебя был ужасный день, ужасный год. Пойдем со мной в постель.
Он отпрянул, разрываясь между ликованием и абсолютной уверенностью, что было бы ошибкой спать с ней сейчас.
– Мне не нужна твоя жалость, – сказал он. – Я должен уйти.
– Забудь прошлое, – прошептала она. – Забудь о свадьбе, на которой мы встретились, и ночь, которую мы провели после приема. Забудь те мгновения, что ты провел здесь, в этом доме три месяца назад. Забудь о похоронах и о том, что твоя семья отгораживается от тебя. Сейчас все это не имеет значения. Я хочу тебя и думаю, что ты нуждаешься во мне. Давай подарим себе сегодняшний вечер.
Что‑то в ее настойчивости обеспокоило его. Казалось, в ее словах есть какой‑то скрытый смысл.
– Я пришел сюда пообедать, Фи. Ничего больше. Клянусь.
– Я думаю, мы оба умеем обманывать самих себя. Я не могу объяснить то, что между нами происходит, иначе как притяжением. Ты сказал, что снова хотел бы заняться со мной сексом. Может быть, нам выпал шанс сказать друг другу «до свидания» и покончить с этим?
– Покончить? – Он произнес это слово с отвращением, смутно встревоженный тем, что она, соблазняя, отмахивается от него.
– У меня впереди два грандиозных проекта, – сказала она. – Тебе придется принимать много решений о своей жизни и отношениях с семьей. Если ты посмотришь правде в глаза, то быть сейчас со мной для тебя – спасительная передышка, не более того. Пока твоя жизнь – сплошное крушение поезда. Я искренне прощаю тебя.
Она была так прекрасна, что у него заныло в груди. Ее нежная кремовая кожа, усеянная редкими веснушками, широко поставленные серо‑голубые глаза, необузданные огненно‑рыжие волосы сводили его с ума.
Ни одна женщина никогда не действовала на него так сильно.