Гнев Тринити мгновенно утих – теперь она ощущала лишь сострадание к Ретту. Он стоял так близко, что она чувствовала жар его тела – и на мгновение поймала себя на желании броситься в его объятия, чтобы он защитил ее от любопытных глаз и сплетен. Однако Тринити рано научилась самостоятельности и знала, что такие мечты не что иное, как миф. Даже Майкл не мог защитить ее ото всех.
На лице Ретта читалось удивление и сожаление о сказанном – и Тринити понимала его. Даже она не любила откровенничать, а для мужчин, должно быть, подобное признание куда тяжелее. Может быть, в нем она найдет родственную душу?
– Мне так жаль, Ретт, – произнесла она.
Однако Ретт отступил и возразил:
– А мне нет.
– Почему? – удивленно спросила Тринити.
– Это многому меня научило, – ответил Ретт, и, хотя слова его были сказаны уверенным тоном, улыбка казалась неестественной, натянутой. – Благодаря этому я стал таким, каким стал. Зачем об этом сожалеть? И довольно обо мне. Что случилось с вами? Упали с велосипеда? Пострадали в спорте?
Тринити была бы рада сказать, что шрам стал следствием одной из бесчисленных детских забав – но это было не так. Она никому не рассказывала о том, как получила его, – к счастью, со временем он сместился под волосяной покров, а вместе с этим прекратились и любопытные расспросы. Даже Майклу она ничего не говорила – он сам все узнал от ее матери, пока Тринити лежала в больнице, оправляясь от травмы, полученной от отца.
– Авария на автомобиле? – не унимался тем временем Ретт. – Ну скажите же, что это была авария, а не…
– У нас не было машины.
Ретт заметно смутился, и это зацепило Тринити – впервые в жизни ей захотелось рассказать кому‑то историю, которую она не рассказывала ни одной живой душе.
– Мы встретили Майкла в детской больнице – мама и я. – Тринити умолкла на миг, обхватив себя руками. – Он пришел, чтобы навестить отца, который лежал в больнице. Он попал в аварию и вскоре умер. Майкл увидел мою маму в коридоре травмпункта – она сидела совсем одна и плакала. – Тринити снова остановилась, подбирая слова, чтобы сделать историю нейтральной – только факты. – Отец сильно толкнул меня, и я ударилась о камин, рассекла голову от виска до уха. Мама не знала, что делать. Отец всегда нас бил, но мы не уходили, потому что было некуда. Однако в тот раз я пострадала особенно сильно. – Тринити замолчала, удивляясь: почему, спустя столько лет, ей все еще тяжело об этом рассказывать? Она давно забыла своего отца – в ту самую ночь он навсегда исчез из ее жизни благодаря Майклу. – Мама отвела меня в больницу. У нас не было денег и никаких вещей – только одежда, что на нас. Мы знали, что вернуться домой без серьезных последствий уже не получится. Тогда Майкл о нас позаботился.