Рубцов убрал телефон. Взглянул на часы.
— Три минуты. И — бегом!
Два рослых бугая и третий маленький, тщедушный сын Кахетии с берегов реки Иори, сидевший на переднем сиденье справа, выражая покорность, лихо толкнули обезноженный «мере» и покатили его на руках подальше от злополучного места недоброй встречи.
Когда старательные толкачи завернули за угол, Рубцов повернулся к женщине. Она все ещё стояла рядом, не покинув заступника в трудную минуту.
Они встретились взглядами. Она улыбнулась благодарно, растерянно и смущенно. Чего больше было в этой улыбке, Рубцов сразу определить не мог.
— Спасибо вам, — сказала она.
Лицо её показалось ему страшно знакомым. Но вспомнить, где, когда он её встречал, не удавалось.
— Простите, — извинился Рубцов, — я бы вас проводил. Мало ли что… Но крайне спешу. По делу. Думаю, теперь вас никто не тронет.
— Спасибо вам, — повторила она и опять лучисто улыбнулась.
***
Подруга полковника Блинова Ариадна Сергеевна Лосева оказалась дамой пышной, сдобной, таких в народе ласково называют толстушками. Все при ней все на своих местах, только всего природа ей выделила щедрее, чем другим. Не зря говорят, что девяносто процентов мужчин любят толстушек, остальные десять их тоже любят, но стесняются об этом сказать.
«Белый парус» — магазин широкого диапазона. Войдя в него голодным, с чувством неудовлетворенной жажды, босиком и для приличия в одних трусах, при наличии денег уйдешь в кроссовках, брюках-джинсах, с бутылкой водки «Крейсер» и банкой красной икры в руках.
Разговор Гуляева с Ариадной Сергеевной состоялся в её чистеньком светлом кабинете с решеткой на окнах. В старые советские времена решетки такого рода приучали торговцев видеть небо в крупную клетку, в век рыночных отношений она защищает от тех, кто пытается приватизировать приватизированное.
Ариадна Сергеевна оглядела Гуляева взглядом, каким домашняя милая кошечка оглядывает банку с хозяйской сметаной. Кошечка сыта, обласкана, но свежей сметанки ей всегда охота попробовать.
Мадам спрятала улыбку и нахмурилась, когда Гуляев спросил, знакома ли она с полковником Блиновым Геннадием Корнеевичем.
— А в чем дело?
— Увы, закон. Он не щадит наших чувств ни тайных, ни явных, не интересуется нашими желаниями…
Ариадна Сергеевна сделала вид, что не обратила на его разъяснения никакого внимания.
— Могу не отвечать?
— Я выясню другими способами. Они доставят вам больше неудобств и беспокойства, возможно, и неприятностей. Итак, повторяю вопрос. Вы знакомы с Блиновым?
— Да, но подтверждать это на суде не буду. Могу я говорить с вами откровенно? Могу быть уверенной, что завтра об этом не станут болтать по всему городу?