Даже сейчас такая хватка шокировала Носенко, но он умел принимать правила игры на чужом поле и никогда не пугался, если в них появлялось нечто новое, неожиданное.
— Три миллиона. Это тот дефицит, который нас заедает в настоящий момент.
— Если вы имеете в виду доллары, то я скажу: не хо-хо!
— Рубли в дело я бы вложил свои.
Губернатор выдвинул ящик стола, достал оттуда и бросил на стол толстую пачку банкнот, упакованных в прозрачную пленку.
Бергман понимающе кивнул.
— Должен заметить, — продолжил Носенко, — обращение к вам не моя блажь.
— Что вы имеете в виду?
— Переговорить с вами мне посоветовали из Кремля. Вы, кажется, с кем-то из близких к президенту людей учились в Плехановском?
— Может быть.
Бергман знал всех однокашников ныне близких к президенту, но открываться перед губернатором не видел причин.
— Откровенность за откровенность, господин губернатор.
Носенко поморщился. Он считал, что после разговора, который у них состоялся, уже следовало переходить на «ты», а Бергман вдруг выбрасывает на кон официальное «господин губернатор».
— Корнелий Иосифович! Ну зачем так?
— Игнатий Терентьевич, я повторяю, откровенность за откровенность.
— Да, да, конечно.
— Деньги не делаются из воздуха. Если любая бумажка, будь то доллар, фунт стерлингов, даже рубль, лежит только на одной чаше весов, на другой обязательно должны находиться материальные ценности. Вес бумажного доллара — ноль целых одна десятая грамма. Однако, чтобы её уравновесить по нынешним ценам, потребуется два литра молока. Что-то около двух килограммов. Вы понимаете?
Носенко помрачнел. Он понимал и знал, о чем ему могут сказать.
— Вы отступили от собственного правила, Корнелий Иосифович, выставлять условия прямо. Молоко, масло…
— Нет уж, Игнатий Терентьевич, позвольте мне попеть соловьем. Три миллиона стоят серьезного обсуждения. Трепаться о женщинах, о рыбалке ещё допустимо, но не о такой сумме. Это не доллар и не два литра молока…
— Я понял, — губернатор вздохнул опечаленно, — говорите.
— Один миллион, который я передам в ваш фонд, должен быть обусловлен взаимными обязательствами.
— Согласен.
— Вы сказали, что деньги пойдут служению существующей ныне власти. Это прекрасно. Но именно эта власть сегодня должна приостановить бесчинства, которые вокруг моей семьи творят её же органы.
— Первый раз слышу. Кто именно? По каким причинам?
— Именно служба безопасности. В первый раз слышите потому, что эта контора не считает нужным ставить вас в известность о том, что делает и что собирается делать дальше на вверенной вашей власти территории.