Джаспер и представить себе не мог, что подобное может повториться, во всяком случае, не здесь и не сейчас.
Она потянулась к нему губами и страстно приникла к его рту. Ее язык скользнул по его нижней губе, и все его тело содрогнулось от желания, когда он поцеловал ее в ответ. Поцелуй был глубоким, отчаянным и страстным. Когда она отстранилась, Джаспер едва мог вспомнить свое имя.
– Помоги мне забыть прошлое, – жарко прошептала она ему в ухо.
И в этот момент страсть начала стихать. Не совсем, конечно. Возбуждение, которое Тори вызвала в нем, все еще бурлило в его крови подобно раскаленной лаве в жерле вулкана, и некоторые части его тела были готовы к соитию прямо сейчас.
Однако его мозг, придумавший сон о замерзшей реке и прогулке с этой женщиной, думал иначе.
– Тори… – Он отодвинулся так далеко, как только мог, чтобы не свалиться с узкого ложа. – Тори, только не так.
Боже, он хотел ее. Но не ради того, чтобы забыться и отвлечься, как предлагала сейчас она. Он был сыт по горло подобными отношениями, когда уехал из Флэкстоуна. Такой секс просто блокировал реальность на какое‑то время, помогая отключиться и заснуть. Он не желал подобных отношений с Тори. Они это уже проходили.
Теперь Тори значила для него гораздо больше, и эти два дня в «Мурсайд‑Инн» тому свидетельство.
Он был уверен, что, если возьмет то, что сейчас предлагает Тори, он никогда не удостоится большего.
– Тори, нет. Не сейчас, – как можно мягче произнес он, заметив, как на ее лице промелькнула обида.
Но она согласно кивнула:
– Знаю. Просто мне очень больно.
– Думаю, так будет всегда.
На самом деле он ничего не знал о такой душевной боли. Но он понимал, что у него отнимают целый мир, который, как ему казалось, он знал. Какое будущее представляла себе Тори с Тайлером? Как сильно она должна была любить его, чтобы даже не иметь возможности вернуться и встретиться с семьей, потому что боль была так велика?
Джаспер не обольщался на свой счет. Ему вряд ли доведется испытать подобную любовь. Если бы его кто‑то так полюбил, он не знал бы, что с этим чувством делать. Хотя на мгновение, в темноте, и задумался, каково это – когда тебя так сильно любят.
Неужели его отец так любил мать Феликса? А что его собственная мать? Любит его отца настолько, что будет продолжать любить, когда правда выйдет наружу? Он и сам этого не знал. Он сбежал прежде, чем успел задать эти вопросы. Но внезапно, обнимая примолкшую Тори, он задумался. Его родители по‑настоящему любили друг друга? И сможет ли он простить их? Что же, время покажет.