— Непонятно, чего он выделывался. Это вправит ему мозги. Никакой больше качалки по вечерам.
— Не, он же собирается на национальные соревнования. Когда ты на таком уровне тягаешь веса, даже один день пропустить — уже катастрофа.
— Читай по губам: это вправит ему мозги. Ты встречался с Линдой?
— Виделся.
— Да, а я ведь в школу с ней ходил. Жуткая баба. С такой моментально в подкаблучника превратишься.
Ник Патерсон рассмеялся, живо себе это представив. Они стояли на обочине в тени. Он положил ноги на приборную панель и немножко сполз в кресле. Может, у него есть десять минуточек.
— Видел сегодня утром объявление? Видимо, его повесила та женщина из уголовного розыска.
— Не-а.
— Гей-парад в Йорке. Носи форму с гордостью.
Ник презрительно фыркнул.
— Это неправильно. Это есть во внутренних правилах для полицейских. Нельзя присоединяться к политическим акциям, нельзя становиться активистом… Если так хочется ходить на марши для извращенцев, пусть ищут другую работу.
— Нельзя так говорить.
— Я называю извращенцев извращенцами.
— Вон там! — Ник выпрямился. — Видел?
— У меня глаза были закрыты.
— Серебристый «Мондео».
— Да их сотни.
— Видишь водителя? Мужчина, темная куртка, темные волосы? — Ник вставил ключ в зажигание и с ревом съехал со скользкой дороги на двухполосное шоссе.
— Посмотри-ка еще раз, что там за номер.
Но Дэйв уже этим занимался.
* * *
Через две мили, которые они промчались на скорости восемьдесят миль в час, они уперлись в заправку.
— Твою мать. Он там, — крикнул Дэйв.
— Остановись на развязке у Конуэя, подождем его.
— Он может поехать в четырех разных направлениях, мы не можем все перекрыть.
— Вызывай подкрепление.
— Да он к этому времени будет уже на полпути к Шотландии.
— Да это может быть и не он.
Они сбросили скорость до пятидесяти. Впереди, на востоке, сгущались темно-серые грозовые тучи.
— Даже не знаю, — через несколько секунд произнес Ник, — у меня по поводу этого парня какое-то предчувствие.
Он оказался в непростом положении, ведь официально он здесь был никем. Саймон не мог оставаться тут вечно. Если сегодняшний день закончится ничем, завтра утром он будет вынужден вернуться в Лаффертон.
Он зашагал по коридору в сторону уголовного розыска. Что они все думали по поводу него? Может, наблюдали за ним или обсуждали его действия? Полицейские участки были обычными рассадниками сплетен, но сплетничать о чужаке тут доводилось редко. Его это раздражало.
Атмосфера была спокойная, но напряжение ощущалось — они чувствовали, что в этот раз, может быть, есть вероятность, что лед тронется, что найдется зацепка и что все наконец разрешится. Из дальнего конца комнаты на них смотрели лица детей, теперь уже троих.