— Лиззи, все хорошо, я здесь, это же я. Я не сделаю тебе больно, я не сделаю тебе больно. Лиззи…
Наконец ему удалось дотащить ее до постели и уложить. Она отвернулась от него и прижала ноги к животу, издавая агрессивные горловые звуки, словно злая кошка. Макс побежал в ванную, обдал холодной водой лицо и шею и быстро почистил зубы, не закрывая дверь. Он видел кровать в зеркале шкафчика на стене. Она больше не шевелилась. Он натянул джинсы и футболку, бегом спустился в сияющую солнцем комнату и включил чайник. Он тяжело дышал и весь трясся от паники, у него потели ладони. В последнее время его преследовало ощущение страха, словно постоянный прогорклый привкус во рту.
Раздался грохот. Он резко развернулся и успел увидеть, как Лиззи, будто в жуткой замедленной съемке, летит с верхней ступеньки лестницы вниз, потом падает, подогнув под себя ногу и вытянув вперед руки, и издает жуткий крик разъяренного ребенка, полный боли и страха.
Из чайника начал валить пар, а стеклянная дверь кухонного шкафа поймала луч солнца, загоревшийся пылающим огнем.
Макс почувствовал, как по его лицу бегут слезы. В чайнике было слишком много воды, и он расплескал ее, пока наливал, и ошпарил себе руки.
У подножья лестницы неподвижно лежала Лиззи, и звуки, которые она издавала, больше походили на вой какого-то животного, чем на ее голос — только не ее, не Лиззи, не его жены.
Кэт Дирбон услышала их, когда подняла телефонную трубку.
— Макс, давайте вы будете говорить немного помедленнее… Что случилось?
Но все, что она смогла разобрать, помимо шума на заднем плане — это несколько бессвязных, утонувших во всхлипываниях слов.
— Макс, ждите… Я сейчас приеду. Держитесь…
Феликс полз по полу в направлении лестницы, и от него пахло грязными пеленками. Она подхватила его и быстро отнесла наверх, в ванную, где в этот момент как раз брился Крис.
— Это был Макс Джеймсон, — сказала она. — Лиззи… Мне нужно ехать. Попроси Ханну тебе помочь.
Застегивая на ходу юбку, она убежала, стараясь не встречаться с ним взглядом.
На улице пахло сеном, и кони галопом носились по загону, размахивая хвостами от удовольствия. Кэт свернула на подъездную дорожку, а потом помчалась вниз по улице, обдумывая, что ей сейчас надо сделать, как ей, наконец, убедить Макса Джеймсона, что он не может и дальше удерживать Лиззи дома, пока она умирает.
Серрэйлер сидел в комнате без мухи. Вместе с ним здесь были самые высокопоставленные сотрудники Уголовного розыска, которые расследовали дело о похищении ребенка.
Старший суперинтендант Джим Чапмэн был назначен старшим следователем. Ему совсем немного оставалось до пенсии, он был дружелюбен, опытен и проницателен, работал полицейским на севере Англии всю свою сознательную жизнь, и большую ее часть — в разных частях Йоркшира. Остальные были заметно моложе. Сержант Салли Нелмс — маленькая, аккуратная и очень бойкая. Констебль Марион Купи — примерно из той же оперы: она только недавно перевелась из полиции долины Темзы. Во время обсуждений она говорила меньше всех, но все ее замечания были разумны и уместны. Еще один йоркширец, Лестер Хикс, был давним коллегой Джима Чапмэна и, по совместительству, его зятем.