— Современный жанр современного направления, — нашлась «коллекционерша». — И кроме этого, я окончила курсы сомелье.
— Ну, энофилов в Озёрном вам вряд ли доведётся встретить…
— Каких ещё «энофилов»? — опять округлила глаза тощая дамочка.
— Энофилов — любителей вина! Вы разве себя к ним не причисляете, если курсы сомелье посещали? — с притворным изумлением вставила Зина.
— А, этих… Я сейчас уже не пью, — съехала с темы судейская жена. — Сейчас больше живопись…
— С живописью вам в наших местах повезло больше, — продолжала потешаться Князева. — Через несколько домов отсюда гостит сам Юрий Синицын с супругой, вы его видели, наверное, на встрече с Тусевичем. Неужели не узнали? Вы наверняка должны были его встречать в Лондоне на арт-ярмарке Frieze Art Fair. Вспоминайте! Вы что, в Лондон на эту выставку не летали?! — теперь настала очередь Зинки выпучить глаза.
— Почему «не летала»? — неуверенно ответила Оксана. На её лице и шее проступили малиновые пятна.
«Всё! Finita la commedia! Нужно тормозить, а то, не ровён час, гостье совсем дурно сделается», — испугалась вида кожных проявлений Зинуля.
— Это всё неважно! — хозяйка перешла на дружелюбный тон. — Если хотите, я вас запросто могу с Юрием познакомить.
— Очень, очень хочу! — облегчённо выкрикнула Оксана и сложила руки в умоляющем жесте. — А у него есть с собой картины или хотя бы наброски? — Она картинно наклонила голову набок и зачем-то широко открыла рот, обнажив передние зубные мосты и блёклые дёсны. — Я готова купить у него его работы! Валера!.. — она моментально сменила тон на повелительный. — Завтра я с Зинаидой иду к Юрию Синицыну. Приготовь деньги!
Валера поперхнулся и растерянно уставился на Зинку, затем перевёл взгляд на онемевшего от неожиданности Борисова.
— Оксаночка, а кто такой этот Юрий Синицын и зачем тебе деньги? — робко переспросил муж.
— Валера! Не позорь меня перед интеллигентными людьми! Юрий Синицын — великий художник из Лондона! Его полотна стоят огромных денег! Я обязательно приобрету его работы для своей коллекции! Ты меня понял?! — выкрикнула ненормальная.
В возникшей тишине подвыпивший Миха звонко хлопнул себя по лбу ладонью и, произнеся одно-единственное неприличное слово, рифмующееся со словом «конец», медленно провёл пальцами по лицу до самого подбородка.
— Вы, Оксана, зачем так кричите? Мне уже за сорок, так и инсульт от испуга схлопотать можно. — И, обратившись к Зинке, добавил: — В целях сохранения мира в семье моего старинного приятеля отведи, Зиночка, нашу гостью к Синицыным прямо сейчас. Я видел, они дома. А мы тут с Валерой без вас «поскучаем».