— Антонина! — наконец не выдержал Фёдор. — Не молчите, рассказывайте…
— Не знаю, с чего начать… — задумалась Зонтикова.
— Начните по порядку. Вот вы дали нам снимок. Видимо, разговор пойдёт о ком-то из людей, которых я на нём вижу. Ну-с, кто тут у нас и что с ним случилось?
— Точно, — спохватилась женщина. — Это — я! — она ткнула пальцем с огромным бриллиантом в своё изображение.
Нил Моршин отвернулся к окну, пытаясь подавить неуместную улыбку.
— Отлично, — похвалил Кольцов. — Дальше!
— Это — Антон Семёнович Зонтиков, мой муж, директор и владелец Кумской кондитерской фабрики…
Кольцов вопросительно взглянул на Зиночку, и та кивком подтвердила слова говорящей.
— Это — наш сын Серёжа, — тоненький пальчик с острым розовым ноготком коснулся самого молодого члена компании.
— А это — Мирочка… Мира Петровна Карасёва — главный бухгалтер Антоши — и её собачки: Тобик и Лялька. Карликовые пудели.
— Я её тоже знаю, — проговорила Зина и, обращаясь к Фёдору, пояснила. — Несколько лет назад я для «кондитерки» договорные документы переводила, поэтому и директора, и главного бухгалтера видела.
— О господи! — почему-то испугалась Антонина. — Вы Антошу знаете? Вы расскажете ему, что я приходила? — от страха она часто замигала глазами и поджала губы.
— Никому и ничего мы не расскажем. Конфиденциальность лежит в основе нашей работы, — как мог, успокоил её Фёдор.
— Это очень хорошо! Потому что если муж узнает — он на меня рассердится. А ему нельзя — сердце больное. Он вообще считает, что все мои переживания из пальца высосаны…
— Понятно, — кивнула Зинаида. — Теперь о переживаниях, и подробнее…
Зонтикова судорожно вздохнула, словно собираясь нырять в воду, и очень скованно, чуть ли не через силу, начала свой рассказ:
— Мира Петровна Карасёва работала на нашей с мужем кондитерской фабрике со дня её основания. Такого главного бухгалтера, как она, в области больше не сыскать. Её у Зонтикова — мужа моего — несколько раз конкуренты переманивать пытались. Только тщетно. Она была очень предана компании, и у неё был ну просто стальной характер. А когда она вместе с Антошей прошла «огонь, воду да медные трубы», то стала лучшим другом нашей семьи. Практически родственницей. Сама Мирочка всю жизнь прожила с родителями, у них в семье все любили плотно покушать, и она выросла такой… Ну, как бы сказать, толстушкой. И со временем она становилась, ну… Как бы ещё толще, что ли. Но не подумайте, её авторитет на производстве никому не позволял отпускать в её сторону какие-то шутки про её фигуру. Наоборот, Мирой все восхищались! Только знаете, как это бывает… Мужчины удивлялись её уму, но держались на расстоянии… В общем, замуж Мира в своё время так и не вышла. Однако ни я, ни сам Антон Семёнович… Мы никогда не слышали от Мирочки жалоб на судьбу, что оставила её после смерти родителей одинокой и бездетной… Когда фабрика раскрутилась на полную мощность, мой Зонтиков оценил вклад в производство нашей преданной Миры и выделил ей определённое количество акций, так что она вместе с большой зарплатой получала ещё и очень достойные дивиденды. Очень достойные… Единственной слабостью моей подруги были собачки и бриллиантовые украшения. Ну должна же женщина куда-то тратить свои деньги?! А тут и старость пришла как-то незаметно… Путешествовать Мира в свои пятьдесят девять любила не особенно, а если и выезжала куда-то, то только вместе с нашей семьёй. Жила в просторной квартире в центре Кумска, оставшейся от родителей. После их смерти только шикарный ремонт сделала…