Кейси снисходительно улыбается и, выждав немного, пока свирепость поднявшейся во мне бури поутихнет, совершает первый шаг к примирению:
— Какой он?
И я уверенно, ни на секунду не задумываясь, отвечаю:
— Красивый!
Домой возвращаюсь поздно, после тренировки в бассейне и урока музыки у меня сил нет даже просто думать. Но Эштон упорно продолжает о себе напоминать:
— Ну как так можно, я не понимаю, зачем же руки распускать?! — возмущается мама.
— Я бы тоже ему вмазал, — отзывается что-то жующий Алекс.
— Ты?!
— Я!
— Да ты мухи не обидишь!
— А ты принимаешь желаемое за действительное!
— Ты же всегда был против насилия!
— Я и сейчас против, но в мужском мире есть вопросы, которые решаются только этим способом и никаким другим.
— Конфликты нужно решать словами! — не сдаётся мама.
— Лер, парень назвал его девочку шлюхой!
Виснет пауза, я вхожу, и мама вздыхает:
— Ну, не знаю!
— Что произошло? — спрашиваю.
Алекс многозначительно поднимает брови, мол «очередная пустая катастрофа».
— Эштон подрался прямо в Университете, и я не знаю теперь, как защитить его. Вопрос стоит об отчислении!
— Мамочка просто слишком сильно беспокоится об обыденных вещах! — Алекс подходит к матери и, обнимая, целует её в висок.
— О каких обыденных?! Как по-твоему мне завтра объяснять ректору, почему мой мальчик разбил нос сыну судьи?
— Ну, во-первых, Эштон тоже пострадал, а во-вторых, — в этот момент Алекс ворует у мамы из миски котлету, — у него есть смягчающие обстоятельства.
— Подожди, пока сядем за стол, — журит его мама, уже улыбаясь.
— Я с утра ничего не ел! Голодный как волк!
— Почему не пообедал?! Это ещё что за новости?
— Я думал, мы вместе с тобой съездим в ресторан после твоих лекций, как обычно ждал, пока ты освободишься и позвонишь!
— Горе ты мое голодное! — мама с виноватым видом обнимает Алекса за талию. — Я совершенно замоталась с Эштоном! Возила его в клинику и не зря! Парню два шва над бровью наложили и обнаружили сотрясение! Представляешь? Ужас какой!
— У настоящего мужчины сотрясения — это боевые крещения! Без них никак, Солнышко! Вспомни, Алёша сколько дрался! А у меня этих сотрясений… я вообще со счёта сбился!
— Алёша дрался в школе, а не в Институте! Слушай, а ты мне не говорил, что тебя так часто били!
— Меня били, и я тоже не отставал. Говорю же, в мужском взрослении без этого никак! Так что перестань нервничать! Не забывай, что ваш ректор — мой давний знакомый, не отчислят твоего Эштона, не переживай ты так!
— Не моего, а нашего!
— Окей, нашего, — покорно соглашается Алекс, подмигивая мне. — Соняш, ты чего обниматься-то не подходишь? Я жду уже, жду!