— Когда-то давно, когда я была совсем юной, но уже замужней, у меня появился любовник. Ни тогда, ни позднее я не относилась к тому типу женщин, у кого они имеют обыкновение заводиться. Более того: я и не подозревала, что вообще способна на подобное. Однако случилось именно то, что случилось, и я пошла на это совершенно осознанно и не потому… хотя это не важно и к сути моей сегодняшней несдержанности не относится. В общем, мы расстались. Я осталась жить со своей семьёй — детьми и мужем, а ОН уехал. Далеко. На другой конец света.
Она замолкает, прижимает руку к губам, как будто пытается совладать с собой, и это получается у неё так быстро и легко, что мгновенно вызывает у меня восхищение и уважение.
— У меня была хорошая жизнь, жаловаться не на что. Но раз в год, в День своего Рождения, я получала букет белых роз — моих любимых цветов. Ни карточки, ни открытки, ни записки в них никогда не было, однако я всегда знала, что это ОН — его цветы.
Снова пауза, но на этот раз просто задумчивость.
— Спустя время мой бывший любовник заболел. Смертельно. В тот момент, когда мы снова встретились, он был уже в очень запущенном состоянии и… у него оставалось не так много времени, и оно целиком зависело от его удачливости — если подцепит любой вполне безопасный для здоровых людей вирус, ему конец.
— СПИД?
— Лейкоз, — в её коротко взглянувших на меня глазах стальная жёсткость.
— Он умер?
— Нет. Выздоровел. Жив по сей день.
Я зависаю в непонимании.
— Лейкоз в такой стадии, как вы описываете…
— Да, его воскрешение было похожим на чудо, которое он сам и некоторые другие люди связали с… но это не важно.
— А что важно?
— Важно то, что если бы я не узнала о его болезни, он бы умер, потому что не лечился. Не хотел.
— Не хотел? — выдыхаю.
— Именно. Но всё это в прошлом и слишком долгая история, чтобы уместить её в один вечер. Я хотела поделиться с Вами другим: цветы — их приносили каждый год. Каждый…
Её голос срывается и восстанавливается нескоро:
— Если бы не телефонный звонок, который я могла бы пропустить, не услышать, потому что тот мой день, именно тот, а не какой-нибудь другой, был настоящей суматохой, потому что человек, набравший цифры моего номера, серьёзно сомневался в верности своего шага, а значит, мог бы и не позвонить, и я уже не говорю о том, что мне элементарно могли бы не открыть визу… так вот, если бы в этой хрупкой цепи разорвалось хотя бы одно звено, я бы получала свои цветы по сей день.
Она разворачивается и смотрит в мои глаза своим красивым, но настолько тяжёлым, неженским взглядом, что у меня холодеет всё внутри.