Роман развивался по законам классической литературы. Прогулки, катание на лодке, совместное чтение Франсуазы Крог в оригинале… Потом лето кончилось, Виталий уехал доучиваться в Лондон. Разлука и переписка довершили дело — к весне молодые люди сблизились настолько, что в письме к возлюбленной Виталий употребил обращение «дорогая Наташа!».
Не прошло и года, а молодые люди уже перешли на «ты». Следующей зимой Виталий прислал письмо с признанием в любви и официальным предложением руки и сердца. Три поколения родственников с обеих сторон замерли в предвкушении, а Наташа помчалась к подруге Ольге и в университетском коридоре поведала ей о своих сомнениях. Ошеломленная услышанным, подруга на некоторое время лишилась дара речи. Обрела с трудом.
— Я от тебя рожу, Наташка! — простонала Ольга, смахивая слезу умиления. — Двадцать лет — и чтобы ни разу не поцеловаться!.. Чем же вы занимаетесь?
— Мы много переписываемся. У меня весь стол его письмами забит, и потом… думали сначала оформить отношения.
— Страстный мужчина! — заметила Ольга.
Наташа обиделась.
— Ты смеешься, а у меня цейтнот. Через месяц свадьба, а я как дурочка целоваться не умею.
— А вот я все умею, — вздохнула Ольга. — А замуж не берут. Нет в мире гармонии.
Здесь же, в коридоре, появился план, для осуществления которого подруги направились в курилку. Тут хохот и оживление — однокурсник Митяй рассказывал что-то смешное.
— Иди сюда, — Ольга поманила Митяя пальчиком. — Есть дело.
Молодой человек повиновался.
Митяй принадлежал к редкому типу привлекательных уродов. Маленького роста, с асимметричным лицом и волосами в разные стороны. При этом ноль комплексов, готовность валять дурака ежесекундная. Невзирая на внешность, Митяй с переменным успехом ухлестывал одновременно за всеми женщинами группы, курса и факультета. Даже в деканат бегал к какой-то методистке.
— А на тебе я женюсь, — обещал он Наташе. — Буду косу каждое утро заплетать собственными руками, вот только нагуляюсь…
Бабушке Шарлотте Митяй нравился, а бабушка Вера называла его шалопаем и говорила, что «…какая-нибудь с ним еще наплачется».
— Зато и не соскучится, — парировала бабушка Шарлотта. Она сменила четырех мужей и знала предмет не понаслышке…
Однажды, поздоровавшись с Митяем, Наташа услышала, как кто-то спросил:
— …А это что еще за целка-мазурка?
О значении подобных слов Наташа могла лишь догадываться, но пренебрежительность интонации ее задела. Внутренне протестуя, она сделала педикюр и на следующий день в ответ на гривуазные подначки Митяя сказала:
— Плохо же вы меня знаете, Димитрий…