- Сиди!
Соседки, заинтересованные происходившим, встали со скамейки и подошли к палисаднику: надо же потом будет рассказать подругам о случившемся со всеми подробностями, во всех деталях!
Лукин закинул узел на плечо и пошел к многоквартирному бараку, в котором жил Щенков. Его жена, желчная, вредная курва, продавщица гарнизонного магазина, после большой стирки развешивала белье на веревках, натянутых поперек двора. Лукин подошел к ней, развязал узел и, не говоря ни слова, стал развешивать на те же веревки обмундирование прапорщика китель, брюки, кальсоны, майку. Ботинки швырнул на землю.
Изумленная, не знавшая, что делать, женщина, стояла и смотрела на происходившее широко раскрытыми глазами.
Бросив к ее ногам также и свою простыню, Лукин сказал:
- Пошли со мной, заберешь своего мужика.
- Где он? - Супруга Щенкова, должно быть, стала о чем-то догадываться. И тут же, предположив самое невероятное, заголосила, заплакала.
- Да не ори! - Лукин держался спокойно. - Твои мудила на мою крышу залез и слезать не хочет. Разделся ко всему. Яйца греет...
Спускать Щенкова с крыши на землю пришлось Лукину. Прапорщик так перепугался, что самостоятельно не мог лезть вниз, даже когда на место водрузили драбину.
Щенков спускался с крыши и решал сложную проблему: держаться за перекладины или обеими руками прикрывать червеобразный отросток, неприлично болтавшийся на виду у зевак.
Внизу прапорщика ждала разъяренная жена.
Она двинула его кулаком в челюсть с такой профессиональной точностью и силой, что Щенков кулем осел на землю, оказавшись под ногами супруги...
- Аут! - Лукин произнес это довольно и ушел в дом.
У скандала было три итога. Лукин развелся с Ирмой. По рапорту получил перевод в другой гарнизон. Щенкова командир полка вышиб из армии, не подписав с ним контракта на новый срок.
Из новой части Лукина послали на курсы переподготовки, после окончания которых он попал во флотский спецназ, где и завершил военную карьеру.
С торговкой Ксенией у Лукина концы не связались. Баба она была вольная, энергичная, деловая, постельная, но совсем не домашняя. Хозяйство ее не волновало. Детей заводить она не собиралась. К замужеству относилась с пренебрежением: зачем оно? Есть женщина, есть мужичок. Короче, есть чем, есть кого, есть где, чего еще требуется? Не нравится? Зад об зад, и разбежались. Нравится? Живем вместе, пока не надоест.
Лукину хотелось иного. Он наломался на службе, наелся одиночества от пуза - оно уже дошло до самого горла, так почему же не войти в тихую гавань, не завести семью? Оказалось, что не выходит.