Глаза, не выдавшие смущения. Не дрогнувшие губы. Ну выдержка у курсанта!
- Смотрите, Сережа. Я мигом.
В самом деле Елена Андреевна ждать себя не заставила. Она вошла в комнату, распространяя легкий пряный запах незнакомых духов. На ней было длинное розовое платье с разрезом до самого низа. В талии его перехватывал золотистый поясок.
При появлении Елены Андреевны, уже не отшвыривая в страхе журнала, Мишин вежливо встал и вдруг замер, не зная, куда смотреть и как вести себя. Он увидел, как в широком разрезе платья учительницы, будто стремясь вырваться наружу, на свет, бьются две маленькие аккуратные грудочки. Их напряженные соски топорщились и выпирали через тонкую ткань. Более того, при каждом шаге полы платья слегка раздвигались, открывая ровные стройные ноги от туфелек до самых, как иногда говорят, "подмышек".
То что Елена Андреевна, строгая и серьезная, умевшая спокойно выслушивать рапорты дежурных и твердым голосом подавать команды: "Et easy! Sit down!" - "Вольно! Садитесь!" - оказалась одетой столь легкомысленно и вызывающе, поразило Мишина. Только значительно позже, приобретя некоторый опыт понимания женской психологии, он понял: прозрачные ткани - это всегда форма прозрачных намеков, которыми мужчине нельзя пренебрегать.
Потом они сидели на диване рядом и пили чай. Поднимая ко рту фарфоровую миниатюрную чашечку, Мишин невольно опускал глаза и в разрезе платья под распахнутыми полами видел круглые белые колени с небольшими ямочками.
Как и в какой момент его рука коснулась их, он потом уже никогда не мог вспомнить.
Затем последовала легкая борьба с тяжелым дыханием, с невнятно произносимыми словами: "Не надо!.. Ах, ой... Погоди, я сама..."
И падение в крутящийся теплый омут, слепящая вспышка и острое чувство непоправимости совершенного...
Еще не отдышавшись, Мишин быстро вскочил, сел на диване, стал приглаживать взъерошившиеся волосы.
Елена Андреевна обвила рукой его крепкую шею, притянула к себе.
- Полежи... успокойся...
Он прилег на спину рядом с ней и увидел над собой ее широко открытые глубокие, как бездна, глаза. Ее волосы щекотали ему щеки.
Ее губы, теплые, мягкие, коснулись его лба, потом носа...
Она поцеловала его нежно, просяще...
И снова раз за разом она разжигала его огонь, вспышки которого обжигали и слепили их обоих.
Мишин не был трепачом и не считал, что мужчину украшает похвальба любовными успехами. О его романе с Еленой Андреевной в училище, где курсантам о своих товарищах известно все или почти все, никто так и не узнал.
Тайная связь длилась почти три года. Поначалу Мишин не мог понять, почему строгая, весьма сдержанная, умевшая держать себя в руках женщина столь решительно и безрассудно пошла на связь в ним - курсантом. Потом понял - всему виной было ее глубокое и искреннее чувство к нему. Сам он похвастаться таким чувством не мог. С Еленой Андреевной его сближали только постель и желания, в ней рождавшиеся.