Себ отправился на кухню, проводя рукой по бледной гранитной столешнице. Мила явно делала здесь ремонт. Кухня была простой, но современной, удобно расположенной среди оригинальных широких деревянных половиц, высоких плинтусов и изысканно украшенных карнизов. Стена жилища, за которой находился его собственный магазин, была голой — сочетание красного кирпича, известки и оставшихся участков искусно нанесенной штукатурки. С потолка свисал простой черный светильник в индустриальном стиле, а жилая площадь была со вкусом обставлена низкой винтажной мебелью.
На улице почти стемнело, зажглись фонари. Себ посмотрел на часы.
— Мы опаздываем, — сказала Мила за его спиной.
Себ повернулся к ней — и слова, которые он собирался произнести, застыли на губах.
Он совершенно не ожидал, что, стоя на кухне в темно-сером костюме, будет чувствовать себя, как на свидании. И потрясенно пялиться на Милу.
Она надела темно-синее платье из мягкой ткани, которая окутывала ее талию и изгибы грудей, оставляя плечи голыми и спадая с ее бедер. Ее волосы выглядели иначе, чем обычно, — гладкие, блестящие и откинутые с лица — так, чтобы акцент приходился на сияющие голубые глаза и ярко-красные губы.
— Это платье Эйприл, — пояснила Мила, небрежно разглаживая ткань на бедре. — Мне показалось, хорошо сидит.
— Ты явно скромничаешь, — заметил Себ, и Мила слегка покраснела.
— Спасибо, — бесстрастно произнесла она.
Все так же деловито Мила взяла клатч, и Себ вызвал такси. Спустившись впереди него по лестнице, она заперла магазин. Так Мила и держалась всю дорогу к маленькому кинотеатру рядом с пляжем, — который, очевидно, и вдохновил авторов фильма, — а потом и на подступах к красной ковровой дорожке.
Там-то Мила и застыла на месте. Ее уверенный размашистый шаг и оживленная болтовня стихли.
Вдоль улицы были припаркованы автомобили-фургоны всех местных телеканалов. За камерами собралась внушительная толпа, наблюдавшая за прибывающими гостями. Блейн Спенсер, может, и не относился к числу звезд первой величины, но, судя по огромным афишам у входа, в фильме снималась подающая надежды австралийская актриса — известная настолько, что о ней слышал даже Себ.
Себ машинально потянулся к Миле, желая поддержать ее под локоть, но она отстранила его руку, твердо заверив:
— Я в порядке. Правда. И не собираюсь снова рыдать на твоем плече.
Себ иронично усмехнулся. Ничего удивительного, что она тоже вспомнила тот день рождения.
— Мое плечо — в твоем распоряжении, если потребуется.
— Приму к сведению, — улыбнулась она. — Но я — уже не прежняя неуверенная в себе девчонка.