— Я что, эксперт по неконсумированным бракам? — Впервые в голосе Кристо прозвучало раздражение.
Возможно, его вывело из себя упоминание об аннулировании, затронувшее его мужское самолюбие.
— Такое заявление будет ошибкой, — возразил он.
— Почему?
— Потому что я с этим не соглашусь. Если такая новость станет достоянием общественности, ты представляешь, какой фурор это произведет в прессе?
— Честно говоря, мне все равно. Все, чего я хочу, — это лишь избавиться от тебя.
Глаза Кристо сузились, взгляд стал острым. Эмма скрестила руки на груди и заставила себя продолжать смотреть в его глаза.
— Ты даже не представляешь себе, насколько назойливыми могут быть репортеры, потому что никогда не была в центре внимания прессы.
Эмма пожала плечами, и ее губы скривились от отвращения.
— Я справлюсь, если это необходимо для быстрого расторжения нашего брака.
— Ты и в самом деле полагаешь, что сможешь иметь дело с папарацци, которые будут следовать за тобой повсюду и раскапывать твои грязные тайны?
— У меня нет грязных тайн.
— Тогда они сами что-нибудь сочинят. У них неплохо это получается, потому что ты не сможешь контролировать их, так как это делаю я.
Эмма вздрогнула, представив картину, которую нарисовал перед ней Кристо: непристойные истории в таблоидах о ее друзьях и семье, приставания фотографов, требования интервью…
— А что, если мы не аннулируем наш брак, а разведемся?
Кристо насмешливо развел руками:
— Тебя все равно будут безжалостно преследовать.
Эмма вскинула подбородок.
— В таком случае я, возможно, продам им свою историю. Я могла бы заработать на этом большие деньги, а потом они оставили бы меня в покое.
На мгновение Эмме показалось, что Кристо сейчас вскочит на ноги. Она заметила, как сжались его губы, как учащенно бьется жилка на его виске, и поняла, что Кристо не привык, чтобы ему бросали такие вызовы. Наверное, люди всегда подчинялись его воле. Наконец хоть кто-то нарушит этот порядок! Эмма почувствовала удовлетворение при мысли о том, что не станет пешкой в игре, которую Кристо затеял ради воплощения в жизнь своих замыслов.
— Хорошая попытка, — заявил он. — Но ты так не поступишь.
— Думаешь, что хорошо меня знаешь? Ты даже не представляешь, какая я на самом деле, и никогда не знал!
Несколько бесконечных мгновений Кристо молча изучал лицо Эммы, а затем ответил:
— Я знаю, что ты не станешь трясти перед публикой своим грязным бельем и раскрывать душу.
Эмма повернулась на каблуках и снова подошла к окну, чтобы выгадать время и справиться с пронзительной болью в сердце.
Помолчав, Кристо заговорил снова: