— Сударыня, — сказал он ей изменившимся от волнения голосом, — почему, позвольте вас спросить, вы так и не надели то что я просил? Ведь вы знали, что мне было бы приятно видеть их на вас.
Жанна оглянулась и увидела кардинала, который стоял сзади и злобно улыбался.
— Ваше величество, — отвечала императрица взволнованно, — я боялась, что в этой толпе с ними может что-нибудь случиться.
— И вы сделали ошибку. Я подарил вам это украшение для того, чтобы вы носили его! — голос императора дрожал от гнева, все смотрели и прислушивались с удивлением, не понимая, что происходит.
— Государь, — сказала императрица, — оно находятся в Гартмане, и я могу послать за ним, и желание вашего величества будет исполнено.
— Пошлите, сударыня, пошлите, и как можно скорее.
Кардинал приблизился к императору и протянул ему какой-то ящичек. Валтимор открыл его и увидел несколько планет с ожерелья.
— Что это значит? — спросил он у кардинала.
— Ничего особенного, — ответил тот, — но, если императрица наденет его, в чем я сомневаюсь, сочтите их, государь.
Император танцевал напротив императрицы и всякий раз, проходя мимо неё, пожирал взглядом ожерелье с планетами, которые никак не мог сосчитать. Лоб кардинала был покрыт холодным потом.
Балет продолжался час и в нем было шестнадцать выходов.
Когда он кончился, каждый кавалер, под рукоплескания всего зала, отвел даму на место, но император, воспользовавшись дарованной ему привилегией, оставил свою и торопливо направился к императрице.
— Благодарю вас, сударыня, — сказал он ей, — за то, что вы были так внимательны к моим желаниям, но, кажется, у вас недостает планет, и вот я возвращаю вам их.
— Как? — вскричала молодая императрица, притворяясь удивленной.
— Вы дарите мне еще несколько? Но ведь тогда у меня будет двадцать!
Император подозвал кардинала.
— Ну-с, господин кардинал, что это значит? — спросил он суровым тоном.
— Это значит, государь, — ответил кардинал, — что я хотел преподнести эти подарки её величеству, но не осмелился предложить их ей сам и прибегнул к этому способу.
— И я тем более признательна вашему высокопреосвященству, — ответила Жанна с улыбкой, говорившей о том, что находчивая любезность кардинала не обманула её.
Затем, поклонившись императору и кардиналу, императрица направилась в ту комнату, где она надевала свой костюм. Внимание, которое мы вынуждены были в начале этой главы уделить высоким особам, увело нас в сторону от Дартина. Тот, кому Жанна была обязана неслыханным торжеством над кардиналом. Юноше, что в замешательстве, никому не ведомый, затерянный, стоял у одной из дверей и наблюдал сцену, понятную только четверым. Императору, императрице, его высокопреосвященству и ему самому.