— Двадцать пять минут? — изумился Вельер, поворачиваясь к стенным раритетным часам. — Да нет, не может быть этого!
— Взгляните сами, — повёл плечом юноша, — и убедитесь.
— Хм, правильно, — произнес полковник. — А я был уверен, что уже позднее. Что же вам от меня надо?
Тогда парень пустился в пространный рассказ о императрице. Поделился своими тревогами по поводу её плачевного положения, сообщил, что он слышал относительно коварных замыслов кардинала, направленных против герцога Роклэндского, легга Ашера, и речь его была полна уверенности и такого спокойствия, что Вельер не смог ему не поверить, тем более что и он сам, как мы уже говорили, уловил нечто новое в отношениях между кардиналом, императором и императрицей.
Когда пробило десять часов, Дартин расстался с полковником, который, поблагодарив за сообщенные сведения и посоветовав всегда верой и правдой служить императору и императрице, вернулся назад, в гостиную.
Спустившись по эскалатору, Дартин неожиданно вспомнил, что забыл свою «трость». Поэтому быстро поднялся обратно, вошел в кабинет и тут же сразу передвинул стрелки раритетных часов на место, чтобы на следующее утро никто не мог заметить, что часы отставали. Уверенный, что у него есть свидетель, готовый установить алиби, спустился вниз и вышел на улицу.
Глава 8. Творится чёрт-те что…
Выйдя от Лау Вельера, Дартин в задумчивости избрал самый длинный маршрут для возвращения домой.
О чем же думал молодой грегорианец, так далеко уклоняясь от своего пути, поглядывая на звезды и то улыбаясь, то вздыхая?
Он думал о девушке. Ученику-Клерику эта молодая женщина казалась чуть ли не идеалом возлюбленной. Складная, полная таинственности, посвящённая чуть ли не во все придворные интриги, которые налагали на её прелестные черты особый отпечаток таинственности, она казалась не слишком недоступной, что придает женщине несказанное очарование в глазах неопытного любовника. Кроме того, Дартин вырвал её из рук этих сыскарей, собиравшихся обыскать её и, быть может, подвергнуть истязаниям, насилию, и эта незабываемая услуга породила в ней чувство признательности, так легко переходящее в нечто более нежное, интимное.
Парень уже представлял себе, настолько быстро летят мечты на крыльях воображения, как к нему приближается посланец молодой женщины и вручает записку о предстоящем свидании, а в придачу к ней и золотую цепочку или перстень с дорогим камнем. Мы говорили уже, что молодые люди тех времен принимали без стеснения подарки от своего императора. Добавим к этому, что в те времена не слишком требовательной морали, они не выказывали чрезмерной гордости и по отношению к своим возлюбленным. Их дамы почти всегда оставляли им на память ценные подарки, словно стараясь закрепить их неустойчивые чувства неразрушимой прочностью даров.