Выпроводив Ирину Владимировну, он запер комнату, а ключ отнес Лесе.
– А я как раз все закончила… – начала горничная, но Кречетов прервал ее вопросом:
– Где у вас чулан?
– На первом этаже, дверь из прихожей. А вам это зачем? – поинтересовалась она.
– Личные вещи покойной там?
– Ну, да.
– Они-то мне и нужны.
Кречетов спустился вниз и первым делом зашел на кухню, где Халид большим плоским тесаком рубил тушку кролика.
– Где Эмма Леонидовна?
Повар обернулся и, заметив Кречетова, рубанул ножом мимо тушки.
– Блиеть!
– А вы, я смотрю, не только пословицам выучились, – с ухмылкой заметил Кречетов и повторил свой вопрос: – Где Эмма Леонидовна?
Халид ответил:
– В чулане.
Кречетов вернулся в прихожую и заглянул в узкую дверь. Там, за стеллажами, увидел домоправительницу и приказал:
– Покажите вещи Полины Аркадьевны.
– Вам зачем? – поинтересовалась она.
– Покажите.
Сообразив, что объяснений не будет, Эмма Леонидовна указала рукой:
– Вот, пожалуйста, два ее чемодана.
Видавшие виды чемоданы стояли на полке, как сироты, прижавшись друг к другу. Кречетов перетащил их на стол, открыл и поочередно осмотрел все, что было внутри: жалкое старушечье тряпье, две пары туфель, пальто и книжка.
– Ну, что? – полюбопытствовала Эмма Леонидовна. – Нашли, что искали?
– Иконка, про которую вы рассказали… Ее здесь нет, – сказал Кречетов.
– Не может быть… – домоправительница оттеснила его плечом и переворошила все вещи.
– Какого размера была икона? – спросил Кречетов.
Эмма Леонидовна сложила пальцы квадратиком и чуть развела руки:
– Вот такого примерно.
Он конкретизировал размер:
– Пятнадцать на двадцать?
– Ну, да.
– Кто, говорите, был на ней?
– Святой Николай Чудотворец.
Кречетов достал телефон, порылся в интернете и предъявил изображение:
– Он?
– Да вы как будто преступника для опознания предъявляете, – охнула Эмма Леонидовна и мелко перекрестилась. – Прости меня, Господи!
– Особые приметы имелись?
– У Николая-угодника? – сверкнув глазами, она изрекла: – Вы в своем уме?
– В иконе было что-то особенное?
– Оклад с драгоценными камушками. – Эмма Леонидовна вздохнула. – Полина Аркадьевна сказала, что икона семейная, из рук в руки через двенадцать поколений прошла.
– Двадцать на двенадцать… – прикинул Кречетов. – Получается, двести сорок лет – долой. Конец восемнадцатого века?
– Может, и раньше. Кто ж его знает?
– В таком случае это ценная вещь.
– Предполагаете, что ее украли?
– Вероятнее всего – да.
– Кто? – в голосе Эммы Леонидовны послышалось недоверие.
Кречетов обстоятельно уложил вещи, примял их руками и, защелкнув чемоданные замки, ответил: