«На днях кладненские большевики, несмотря на сопротивление властей, захватили конфискованный тираж газеты «Свобода» и в течение ночи распространили его. Очевидно, кладненцы полагают, что они и в самом деле могут себе позволить все, что им заблагорассудится. Пускай, в таком случае, кладненские большевики создадут автономную республику и пускай они там хоть на головах ходят, а на нас пусть не рассчитывают. Мы-то уж и без Кладно как-нибудь проживем».
Вразек из Кюбецка в восторге подпрыгивает на месте:
— Послушайте, товарищи, это идея! Создать в Кладно самостоятельную большевистскую республику! Я целиком — за! Зачем нам нужно постоянно спорить с Прагой, все время ее теребить? Создадим свою республику. Экспроприируем заводы и шахты. Посмотрите, как они тогда будут к нам относиться. Небось, будут просить у нас уголь и железо. Давайте, товарищи, провозгласим свою самостоятельную, кладненскую республику!
— Спокойнее, Карел. Мы не станем делать того, что может быть на руку аграриям. Кладно останется в Чехословацкой республике, а мы позаботимся о том, чтобы аграриям и всему реакционному сброду у нас не поздоровилось. Кладно и кладненцы не откажутся от Чехословацкой республики. Но они не откажутся и от намерения до основания изменить эту капиталистическую, буржуазную республику. Снова и снова мы будем всеми силами бороться за то, чтобы Чехословацкая республика стала социалистической. Поэтому я думаю, товарищи, что мы не откажемся и от своего постановления. Мы и в дальнейшем не будем представлять «Свободу» на цензуру. На этом мы кончаем прения. Кто — за, товарищи? — спрашивает Тонда.
— Подожди, подожди, у меня есть одно замечание перед голосованием, — кричит Дубец. — А что если окружной начальник снова пришлет в «Свободу» жандармов?
— Тогда мы выкинем с ними штуку еще получше, чем в среду, — говорит Ванек.
— Но это будет бунт, товарищи, — предостерегает Дубец.
— Нет, это будет только защита свободы печати и убеждений, товарищ Дубец. Кто — за, товарищи? — снова спрашивает Тонда.
— Все — за, один — против. «Свобода» на цензуру представляться не будет. Так гласит окончательное решение, — констатирует Тонда.
— Теперь Вашек. Чем кончилось дело в Неумержице? Уладил там? Признал управляющий профсоюз? Отменил увольнение? — обращается Тонда к Вашеку.
— Да он и не стал с нами разговаривать. Нас, правда, приняли в Главном управлении в Зволеневеси, но и там мы ничего не добились. У них есть указание из Праги от министерства земледелия, и они не хотят вмешиваться. Министерство берет это на себя, — докладывает Вацлав.