— Заходи, — позвала его Ютси, уже плавая и наслаждаясь процессом купания. — Или тебе помочь?
А ведь она точно может помочь. Фортис решил не отказываться от помощи.
— Да, помоги, пожалуйста.
Уже через пару секунд он успокоился: наличие голых ангелов никак не беспокоило, поэтому Фортис, лишённый всякого смущения, разделся догола и нырнул, едва не врезавшись в ангела, что плыла под водой. И это была не Ютси.
Видя рыдающую Дакси, я ускорил шаг. Когда оказался рядом, не стал ничего говорить — просто обнял её крепко, прижал к себе как можно крепче и стал гладить по спине.
Поначалу она так и продолжала закрывать лицо ладошками, дрожа всем телом, но уже совсем скоро обняла меня и зарылась головой в моё плечо. Честно сказать, я не нашёл никаких слов в первые секунды. От её слёз и самому на душе стало грустно. Но надо, надо успокоить её. И чем быстрее, тем лучше. С другой же стороны, может быть, ей и стоит проплакаться, чтоб унять нахлынувшие штормовой волной эмоции.
— Я рядом, — негромко произнёс я. — Всё уже хорошо, ты теперь в безопасности.
Дакси не ответила, но рыдания перешли в обычный плач — уже лучше.
— Ну всё, перестань, — продолжил я, стараясь придать своему голосу бодрящих ноток. — Мы вместе, ничего нам не угрожает. Помнишь наш последний разговор?
— Помню, — сквозь всхлипы с трудом ответила она.
— Вот. Я своё слово держу. Давай-ка успокаивайся поскорее, а я пока дам тебе воды. Хорошо?
— Да.
Полностью успокоиться Дакси, конечно же, не смогла: она всё ещё плакала, утирая слёзы, но всё равно не так сильно, как в самом начале.
Оглянувшись, я увидел стакан на столе, нашёл воду и наполнил его до краёв. После этого сразу поднёс Дакси и сказал, чтобы выпила полностью. Поначалу с трудом, но потом всё охотней она допила до дна. Забрав стакан и вернув его на место, я прихватил с собой стул и сел рядом, взяв Дакси за руку. До чего же приятно ощущать её тёплую мягкую ладошку в своей, особенно после всего случившегося, когда я своими глазами видел эту же руку отрезанной…
Чтобы не утонуть в неприятных воспоминаниях, я решил продолжить разговаривать, тем более Дакси уже успокоилась: она взяла лежащий на тумбочке платок и принялась вытирать слёзы.
— Я понимаю, что тебе сейчас, наверное, не очень хочется говорить, что чувствуешь себя нехорошо, но надо общаться.
— Надо, — кивнула она. — Просто это было так страшно, Кирилл… Я так верила, что меня вылечат, а он… Он просто садист. Он… резал мою руку наживую, без анестезии… — Дакси снова заплакала и сильнее сжала мою кисть. — Это было так больно, так ужасно. Я готовилась умереть, хотя так хотела жить и терпела как только могла. Умоляла пощадить… Просила… А он начал вторую резать… И я… и я… — Она снова разрыдалась.