Дворецкий и Смотритель обменялись взглядами. Даже не видя их, Себастьян чувствовал, что они ухмыляются.
— Чем бы он ни занимался, — сказал Дворецкий, — мне это не нравится.
— Кого волнует, что тебе нравится? — возразил Себастьян. — Когда это ты вообразил, что можешь высказывать собственное мнение? И опять же, когда это он стал таким компьютерным гением?
Смотритель триумфально фыркнул, звук получился неприятный.
— Он находился в сети, когда Доктор переместился. Вполне вероятно…
— Что вероятно? Что именно он и переместил Доктора? Невозможно. Может, он и разбирался в компьютерах в своей прошлой жизни, но Барис никогда бы не понял протоколы трансмата Планеты 1, а потом ещё и стёр бы все следы. Они слишком сложны — со всеми системами безопасности, ловушками… файерволлами… и прочими предохранительными примочками.
— Я арестую его, мой господин. Пытки помогут выяснить правду…
— Хочешь, чтобы тебя выключили? — резко спросил Себастьян. — Я предоставил Барису свободу действий.
Смотритель сдался. Он поклонился.
— Как пожелаете, мой господин.
Себастьян посмотрел на Бариса, колдующего над клавиатурой терминала.
— С другой стороны, проверка не повредит, — он взглянул на своего дворецкого. — Больно ведь не будет?
Доктор как раз вернулся в постель, когда перезагрузка Планеты 1 завершилась. Послышался едва уловимый гул и свечи в углах его кровати вспыхнули. Он закрыл глаза и притворился, что спит.
Дверь с грохотом распахнулась.
— Эй, — раздался голос Дворецкого. — На выход, быстро.
— Если бы я не знал точно, — произнёс Себастьян, — то сказал бы, что ты настоящий Доктор, а охотятся за беднягой Барисом.
— Правда? — спросил Доктор. Себастьян смотрел прямо на него, не отводя глаз. — Это вы к чему?
Они пили чай в большом английском саду. Всё напоминало светский приём.
Каким-то образом Себастьян превратил ночь в солнечный день. Роботы-аристократы в камзолах и высоких белых париках красовались друг перед другом. Прекрасные надменные дамы в пышных коротких платьях прятали улыбки за веерами, а шикарные кавалеры пытались произвести на них впечатление. Собаки в глупых шёлковых попонках тявкали и носились вокруг идеально подстриженных кустов. Струнный квинтет играл Боччерини на разукрашенной деревянной сцене.
Лицо Себастьяна смотрело отовсюду: с собачьих попонок, со стриженной ограды, даже со статуи в декоративном фонтане.
— Видел бы ты это место до моего прибытия, — сказал Себастьян. — Никакого чувства стиля.
Он, наконец, опустил взгляд. Поморщившись, он махнул платком на костюм и кеды Доктора.
— Ты всё-таки должен попробовать присоединиться к нам. Я серьёзно. Я понимаю, ты его большой поклонник и всё такое, но одежда, приятель, одежда. Чуть больше стиля. Вот посмотри на меня! — Себастьян ткнул в свою розовую, отороченную золотом рубашку.