И тогда Донна сорвалась. Она выдала этой улыбчивой корове всё, что о ней думает. Сэди продолжала улыбаться на протяжении всего разноса и успевала только вставлять свои извинения. Нет, управляющего в данный момент нет на месте. Сэди оставили за главную, и больше никого из штата нет.
Подолбившись головой о стойку, Донна объявила, что отправляется прогуляться, несмотря на то, что солнце уже село, а дождь, продолжавшийся весь день, так и не прекратился. Она попросила зонтик, но в гостинице их, конечно же, все растеряли. — Обычно мы забиты под завязку, — улыбнулась Сэди. — Наверное, экскурсия. Не очень удачный у вас день, мадам, не правда ли?
Донна посмотрела в тёмную, промозглую ночь и решила идти спать. Может быть, Доктор объявится утром.
Вернувшись в свой номер, она обнаружила, что телевизор сломан. Ну, надо же. Уже без сил на что-то жаловаться, она плюхнулась на кровать.
Проблема состояла в том, что в восемь вечера ей не хотелось спать. Она уставилась в плохо побеленный потолок. В восемь тридцать она пришла к выводу, что во всём виноват Доктор. С этой мыслью она и заснула.
На следующее утро она завтракала в «Якорной стоянке». Одна. Она опять ненадолго разминулась с прочими постояльцами — они, очевидно, отправились в ближайшую деревню за покупками. Вернутся вечером.
Что ж, на сегодня Донне уже хватит. Даже в Брэкнелле лучше, чем здесь.
Она начала со своего номера. Донна выглянула в закопчённое окно и увидела всё ту же картину: дождь и ещё один корпус отеля, такой же, как и этот. Издали доносился шум трассы, но его источник она определить не смогла.
И никого.
Донна кивнула собственному отражению, деформированному каплями дождя на оконном стекле. Она вздохнула.
— Пора… — сказала она и замолчала.
— Пора отчаливать, — собиралась сказать она, но потом вдруг подумала, что её могут подслушивать. Кто-то сидит в наушниках и слушает, не выдаст ли она чего-нибудь важного. В ванной что-то скрипнуло. Может быть, он, кем бы он ни был, сидит там, притаившись, словно человек-уховёртка.
Она почувствовала, как колотится её сердце. Конечно, можно просто открыть дверь. Открыть дверь ванной и увидеть, что нет там никакого человека-уховёртки, подслушивающего её. Просто открыть, как открывала пять минут назад. Ничего страшного.
Только вот она понимала, что теперь не откроет эту дверь. Ни за что на свете.
Она начала задумываться, насколько вообще реальна эта гостиница. Она начала задумываться, зачем она вообще здесь. Какая-то часть её разума, очень важная часть, начала отключаться. Она должна уходить. Уходить немедленно.