— На фига?
— А как ты явишься в магазин? В одних трусах?
Шероховатости появились в деле с самого начала. Сперва Абрам, идя к пристани, едва не сорвал всю затею. По закону подлости навстречу ему шел Филин. Казалось, ничего страшного, боевики имеют право ходить по всему острову. Но Абрам задергался, шмыгнул в кусты. Филин услышал подозрительный шорох, но списал его на лис, заселивших остров. На полусогнутых Абрам подобрался к катеру. Вскоре туда подошли Буек с Муфлоном.
— Готов? — спросил Муфлон.
Абрам кивнул головой. Буек достал из кустов широкую доску с пропилом посередине.
— А это зачем? — удивился Абрам.
— Ты бутылки в зубах потащишь или к яйцам себе привяжешь? — раздраженно спросил Муфлон.
— О твою башку разобью! — возмутился Абрам.
— Спокойно, мужики, давайте жить дружно, — примирительно сказал Буек.
Он боялся, что Абрам обидится и они потеряют гонца. Иначе он сам бы охотно потешился над туповатым корешем. Муфлон уже понял свою ошибку.
— Засунешь ручки сумки в пропилы и поплывешь. Пропилы узкие и глубокие, ручки будут сидеть в них, как родные, не соскользнут. И тебе какая-никакая помощь в заплыве.
Они забрались в катер. Абрам разделся и улегся на дно, чтобы Филин случайно не заметил третьего лишнего на судне. Лежать было холодно. Тут Абрам сообразил, что в воде будет еще хуже. Насколько она прогрелась? Градусов до семнадцати-восемнадцати. Но отступать было поздно. Если он сейчас передумает, кореша все равно сбросят его в воду. И останется у него тот же путь — к берегу, поскольку от заводи до острова расстояние в три раза длиннее.
Муфлон заглушил мотор, катер остановился.
— Давай! Я подошел, насколько мог. Дальше уже нельзя.
Они с Буйком встали, якобы разматывая удочки, заслонив обзор со стороны острова. Абрам осторожно соскользнул в воду. Нервное напряжение было настолько велико, что сначала он даже не почувствовал холода. Муфлон подал ему доску. Тут Буйку подумалось, что Филин обратит внимание на их странное копошение, если он вдруг наблюдает за ними. Абрам поплыл, толкая перед собой доску. По совету Буйка он старался плыть так, чтобы катер загораживал его от возможного наблюдателя с острова. Тем самым водная дистанция увеличивалась где-то на треть. Вскоре Абрам почувствовал холод, начавший пробирать его до костей. Он стал грести энергичнее, потом забрался на доску. Она ушла под воду, но большая часть тела пловца оказалась на поверхности. Теперь солнце грело не только его голову, но и спину. Когда Абрам выбрался на берег, ему осталось подсушить ноги и живот. Полотенце он, разумеется, забыл. Точнее, Буек не подсказал. Боевик вытряхнул на траву содержимое пакета, оделся и зашагал к деревне. Буек оказался прав. В современном деревенском магазине продавались крепкие спиртные напитки. Наблюдалось даже некоторое подобие выбора. Абрам долго колебался. Единственный сорт водки имел сомнительное происхождение. Дешевый белорусский коньяк под гордым названием «Корсар» тоже вызывал определенные вопросы даже у такого ограниченного человека, как Абрам. Белорусский коньяк звучало примерно так же, как зимбабвийский компьютер, поскольку виноградарство в Беларуси находилось на том же уровне, на каком электроника в Зимбабве. Молдавское бренди вызвало больше доверия. Поразмыслив, Абрам принял соломоново решение. Он купил водку и бренди в равных дозах.