Девушки расходились по домам в угрюмом молчании. Светлану больше всего тревожила угроза таинственного наказания. Когда-то в детском доме она, расшалившись, ткнула лыжной палкой настенные часы. Те упали на пол и разбились вдребезги. За провинность девочку посадили в холодный чулан. Воспоминания детства придали особую убедительность словам Филина. Юрьева представила, каково просидеть хотя бы час в холодной сырой яме, и нервно передернулась от страха. Что же еще придумали тюремщики, если неделя в яме по сравнение с этим — мелочи жизни?
— Девочки, нас просто запугивают! — раздался голос многоборки. — Вы сами подумайте, как может женщина убить другую женщину голыми руками? На такое не всякий мужчина способен. Что уж говорить про нас, слабый пол!
«Хорош слабый пол! — подумала Светлана, искоса взглянув на Червякову. — Девять мужиков из десяти на ее фоне выглядят заморышами. Если у нее хватит решимости, любую прикончит запросто».
Подтверждая ее мысли, культуристка повернулась к многоборке:
— Хочешь увидеть, на что способна женщина? Давай попробуем.
Она засучила рукава, обнажив бицепсы, развела руки в стороны и начала сгибать их в локтях, одновременно медленно приближаясь к многоборке. Та застыла, словно завороженная. Она еще не видела рук Червяковой во всей красе. Потом девушка испуганно ойкнула и нервно оглянулась по сторонам. Бедняжка оказалась в ловушке. Сзади была ее кровать, справа угол комнаты. Расположившись тактически грамотно, культуристка перекрывала два оставшихся направления. Внезапно Червякова сделала шаг вперед и выбросила кулак, остановившийся в десяти сантиметрах от подбородка многоборки. Та в страхе нагнула голову и прикрыла лицо руками. Культуристка резким толчком в плечо бросила девушку на кровать.
— Муза, ты допрыгаешься, — поднялась из-за стола штангистка.
— А я что? Я ничего. Просто объяснила этой глупышке, какие возможности скрыты в некоторых женщинах, — пробормотала Червякова, возвращаясь на свое место.
— Нашла себе противницу. Посмотрим, как ты запоешь, когда придется драться с искушенной в единоборствах девушкой, — презрительно бросила Истомина.
— У нас у всех будет одна и та же песня. Поэтому мы должны тренироваться с утра до вечера. Иначе туго нам придется, — сказала Гера.
Светлана растерянно посмотрела на нее. Уж если эта богатырша боится грядущих поединков, то что говорить об остальных.
Угорь с ухмылкой взял бутылку шампанского.
— Встряхнуть?
Его подружка отчаянно замотала головой:
— Лучше бы ты отдал ее официанту.
— Шампусик? Халдею?! Я тебя умоляю. Настоящие гусары всегда открывают его сами. Саблей. Жаль, ее у меня отобрали мусора. Придется обойтись подручными средствами, — Угорь начал скручивать проволоку, удерживая большим пальцем пробку.