Похоже, немцы тоже этого не ожидали. Во всяком случае, ничего, похожего на истребительное прикрытие, я не увидел. Бомбардировщики стали загораться один за другим. Прямо сказка, век бы смотрел. Уже через пять минут количество фрицев в воздухе сократилось на треть. Остальные стали отворачивать, ссыпая бомбы куда придется. Надеюсь, хоть немного свалится их же частям на головы. А краснозвездные машины продолжали избиение. После каждого их захода бомберов становилось все меньше. В небе белели несколько десятков парашютов. А потом загрохотало, и на нас посыпались снаряды. Немцы начали артподготовку.
Едва обстрел начал стихать, мы выползли из укрытия и направились к месту первой огневой позиции. И вовремя, танки с крестами были уже близко. Едва остановившись, я перебрался на свое место в башне. Фрицев снова было десять, опять в строю были три легкие машины, но зато появилась одна «четверка». С нее мы и начали. Подпускать их близко не хотелось, а издали, как оказалось, пробить лобовую броню не так просто. На один-единственный «T-IV», мы потратили три снаряда. При наших ограниченных возможностях – чрезвычайно много. Нельзя же ждать, что нам раз за разом будут подкидывать такие подарки, как сегодня. У Горлова своих забот хватает, вон как на его позициях гремит.
Батарею, которая поддерживала нас слева, действительно обрабатывали на полном серьезе. Там все еще вставали столбы разрывов, немцы продолжали артобстрел. Но вопреки всему артиллеристы работали. Пока мы долбили «четверку», они подожгли одного и подбили второго. Потерявший гусеницу «T-III» намеревался продолжить бой в качестве неподвижной огневой точки, но его очень уж удобно развернуло к нам бортом. Иволга не промахнулся.
Немцы застряли в пятистах метрах от наших позиций, а потом повернули назад.
– Прекратить огонь!
Я сдвинул шлемофон на затылок и вытер мокрый лоб. Палыч снял мешок гильзоуловителя и открыл люк, чтобы его опустошить. В ответ снаружи громко чертыхнулись.
– Командир танка, ко мне!
Интересно, кто это там такой грозный? Я выглянул из люка. Снаружи стоял капитан в сопровождении автоматчика. Тельника в вырезе нет, значит, пехота. И откуда он тут взялся? А этот посмотрел на меня и снова повторил:
– Командир танка, ко мне!
Пришлось выбираться наружу.
– Командир экипажа сержант Яковлев.
– Товарищ сержант, почему не преследовали отступающего противника?
Он что, с ума сошел? Какое преследование? Одним танком преследовать шесть машин с пехотным сопровождением?
– Не понял, товарищ капитан.
– Капитан Баранчук, инструктор политотдела.