А это значит что? Это значит, что по ночам тут лазят камрады из похоронных команд и ремонтники. Как «языки» они нам не подходят, а шуметь даром не хочется. Вот и ползем по метру в минуту, постоянно замирая и прислушиваясь. Пока, правда, Бог миловал. С другой стороны, и время к часу ночи, чего им делать. А мы, если хотим успеть вернуться до рассвета, должны поторапливаться. Но медленно и осторожно.
Метров на сто правее зарычал двигатель. Ну вот, накликал. Мы замерли и превратились в слух. Рычит, судя по звуку, трактор или тягач. Натужно рычит, звук перемещается, значит, что-то тащит. Так, думаем. Что можно тащить тяжелого посреди ночи? Ясно что: подбитый танк, подлежащий ремонту. А куда его потащат? Тоже ясно: в мастерские. Для ремонтников сейчас самая работа. Днем, пока все в бою, они без дела, конечно, не сидят, но основная работа для них сейчас. К утру все, что можно исправить, должно быть исправлено.
В принципе это вполне можно считать везением новичка. Толкнул «Турка», и мы поползли следом за ремонтниками. Сначала почти прямо к Вииле-Ной. Потом стали забирать еще правее. Оно и понятно, левее все перепахано снарядами с «Севастополя», там не проедешь. Странно, если они стоят где-то здесь, то почему делают такой крюк перед атакой. И еще, понятно, почему залпы с линкора не наносят теперь большого ущерба. Бьют не туда. А фрицы, между прочим, совсем обнаглели. Линии обороны у них как таковой нет. Или это из-за спешки?
Устроены пулеметные точки преимущественно из мешков с песком. Кое-где натянута колючая проволока. Сплошных траншей нет, окопы на отделение. Что за чушь? Или им сказали бить по десанту, пока или нас не вышибут, или сами не погибнут? Бред, не верю! Ну не воюет Вермахт таким образом. Да, в июне 1941-го, когда они вляпались, как мухи в мед, – было. Слишком их генералы были уверены в своей быстрой победе, вот и получили по зубам. Но ведь очухались, гады, и поди теперь вышиби их. Недаром же фронт движется так медленно. Да, есть строжайший приказ беречь людей, такие потери, как в нашем десанте, – это исключение. Но ведь и фрицы держатся достойно.
А здесь… Нет, даже слов не подберу. Ой, не нравится мне все это, ой не нравится. Мы затаились в кустарнике и наблюдали, куда поползет тягач с «тройкой» на прицепе. Почти целая, гусеницы нет, но она вон, на броне лежит. Да еще один из катков покорежен. Что ж, к утру могут и починить, у них ремонтные подразделения очень даже на высоте. Ладно, ползем за ним. Ракета взлетела почти рядом с нами. Ох ты ж… Чуть не влипли. И ведь как удачно, гады, устроились, во впадинке, по краю кустарник, фиг увидишь.