На лезвии же проявилась даэдрическая руна, что легла на металл красивым узором.
- Теперь можешь не бояться повредить клинок в бою, и он более не потеряет своей остроты.
- Благодарю тебя, Торфин. – Почтительно поклонился воин.
От меня он ушел, держа меч в руках как настоящее сокровище.
А после Хьярварда ко мне потянулась целая вереница языческих паломников, желающих приобщиться к древней магии.
- Деда…
- Торфин?
- Слушай, твои ребята меня достали. Скажи им, что колдовское оружие заслуживают только лучшие воины, ну или еще что-то такое…
Тот почесал затылок.
- О, а можешь мою кольчугу заколдовать? – Его лицо вдруг просветлело.
Я с силой впечатал ладонь в собственное лицо.
- Ладно, ты мой родич, все же. Но, долговечное колдовство требует крови.
- Ты приносил в жертву животных для своей магии. – Кивнул Торкель.
- Человек тоже подойдет, в общем-то. Если захватишь какого-нибудь англичанина, я использую его. Даже скажу, что человеческая жертва создает более мощное колдовство, чем звериная кровь.
В любом случае, к осени я зачаровал немало мечей, копий, молотов, топоров и щитов. Викинги с большей охотой несли мне свое оружие, но только некоторые просили зачаровать щиты и броню. Разве что Торкелю колдовское оружие было вообще без надобности, он хоть голыми руками мог убивать с огромной эффективностью. Этот воин вообще не видел какой-то особой ценности в оружии. Когда другие видели в мече чуть ли не святыню, для него оружие оставалось просто инструментом. А вот свою кольчугу он действительно ценил. В основном я просто накладывал чары укрепления, решив не распространять на сторону более мощные и эффективные зачарования. Можно сказать, я накладывал чары с мыслями о том, что это оружие однажды может быть направлено против меня самого. И лишь на кольчугу деда наложил двойные чары, укрепления и обогрева, чтобы старик не замерз в зиму.
Тем не менее, благодаря этой работе, к завершению летней кампании Торкеля я оказался самым богатым викингом в его отряде. После боя трофеи делились поровну, ну а уже потом воины отдавали часть своих трофеев мне за заговор их оружия. Как-то так.
И хорошо, что дед обещал отвезти меня в Исландию. Иначе я плохо представляю, как бы перевозил все это добро домой.
- Я смотрю, Торфин, ты возмужал, сколько тебе там, четырнадцать есть уже?
- Мне восемь, деда. – Закатил я глаза.
Но, да, к концу лета я действительно неслабо так подрос. Кольчуга, что раньше висла на мне, теперь была даже как-то узковата.
- Ничего себе. – Покачал он головой. – Всего восемь, а уже сколько голов снес. Ты так своего отца превзойдешь!