На рану Дугала я еще раньше наложила давящую повязку и, сняв ее, была рада обнаружить, что кровотечение остановилось. Порез был чистый, но глубокий. Тонкая линия подкожного жира виднелась по краям раны, которая уходила в мышцу по крайней мере на дюйм. Крупные сосуды, слава богу, не были задеты, но рану нужно было зашивать.
В качестве иглы в моем распоряжении оказалось только нечто вроде тонкого шила, при помощи которого погонщики чинили сбрую. Я взялась за него немного неуверенно, а Дугал просто вытянул руку и отвернулся.
– Я вообще-то не боюсь крови, – объяснил он, – но смотреть на собственную у меня нет желания.
Он уселся на камень и, когда я начала работать, крепко стиснул зубы – видно было, как у него подрагивают желваки. Ночь была прохладная, но на лбу Дугала крупными каплями выступил пот. Один раз он попросил меня остановиться ненадолго, отошел чуть в сторону, где его стошнило, а потом вернулся на камень и снова протянул мне руку.
К счастью, один владелец таверны решил уплатить налог за эту четверть года в виде бочонка виски, и теперь он оказался чрезвычайно кстати. Я пользовалась им для дезинфекции ран, а затем предоставляла пациентам лечиться самостоятельно в тех дозах, какие они сочтут нужными. После окончания медицинских хлопот я и сама пропустила глоток-другой. Выпила я с удовольствием и благодарно улеглась на свое одеяло. Луна клонилась к закату, и я дрожала от холода и нервного потрясения. Было так хорошо, когда Джейми лег рядом и крепко прижал меня к своему большому теплому телу.
– Они могут вернуться? – спросила я, и Джейми в ответ покачал головой.
– Нет. Это был Малкольм Грант и два его сына, старшего я ранил в ногу. Сейчас они уже дома в своих постелях, – сказал он, погладив меня по голове, и добавил: – Ты сегодня на славу потрудилась, милая. Я тобой гордился.
Я повернулась и обняла его за шею.
– Но не так, как я гордилась тобой. Ты держался великолепно, Джейми. Я никогда не видела ничего подобного.
В ответ он небрежно фыркнул, но, думаю, остался доволен похвалой.
– Это всего лишь набег, сассенах. Я в них участвую с четырнадцати лет. Это так, забава. Совсем другое дело, когда сражаешься с тем, кто по-настоящему хочет тебя убить.
– Забава, – повторила я слабым голосом. – Вот уж действительно.
Он обнял меня крепче, одна рука скользнула вниз и начала задирать подол моей рубашки. Очевидно, жар сражения переплавился теперь в иную жажду.
– Джейми! Только не здесь!
Я отодвинулась и одернула рубашку.
– Ты устала, сассенах? – с тревогой спросил он. – Не беспокойся. Это будет быстро.