Парень не собирается сидеть и вздыхать, жалея меня. Он нанизывает два кусочка мяса на палочки и начинает его жарить, распространяя вокруг себя дразнящий аромат. Первую порцию дикарь отдает мне, вторую съедает сам и показывает наш оскудевший запас. Еды хватит на пару дней, потом либо надо идти на охоту, либо терпеливо ждать голодной смерти. Пещера прогрелось настолько, что я стянул свою накидку и, подложив ее под себя, растянулся у стены. Неандерталец начал обтесывать свое рубило куском камня, найденным в пещере. Под монотонные удары камня, я незаметно уснул.
Когда я проснулся, Санчо в пещере не было.
Вначале подумал, что парень ушел на охоту, не просто так он показывал остатки мяса, говоря, что запасов мало. Но на улице была ночь, а ночью неандертальцы без особой необходимости не передвигались. «Все-таки ушел, понял, что оставаясь здесь, рискует умереть с голоду», — подумал я. Действительно, с пропитанием на этих бесплодных скалах было туго. Животных здесь не было, а рыбу неандертальцы не ловили. Даже на азере, где была стоянка, не было попыток ловить рыбу.
Но оказалось, что я зря грешил на дикаря. Он появился через пять минут с большой охапкой дров. В его волосах виднелись нерастаявшие снежинки.
— Снег? Санчо, там идет снег?
— Ло, — коротко отозвался дикарь, сбрасывая хворост у костра.
Видимо, он решил пополнить запас, увидев начавшуюся непогоду. До моего уха долетали завывания ветра, на которые я до этого не обращал внимания. «Ло» — так дикари называли все природные явления от дождя до солнцепёка. Просто всегда надо было понимать значение по смыслу и по интонации.
Начавшийся снег лишал надежды найти съедобные корни, даже, если таковые имелись поблизости. Вечером я отказался от своей порции в пользу дикаря. Я не тратил калорий, а голод обманул, выпив почти два литра воды. Сейчас еда нужнее неандертальцу, на него единственная надежда. Санчо дал понять, что утром пойдет на охоту, но метель продолжалась весь следующий день и стихла только ночью. Снега навалило столько, что даже намело у входа в пещеру.
За эти двое суток я лишь один раз потревожил ногу, когда пошел по нужде. К своему стыду, делать это пришлось в пещере в самом дальнем углу. Ещё несколько часов мне чудился запах, хотя это было внушение.
Собираясь на охоту, Санчо взял с собой дротик, топор, от меховой накидки он отказался, но невыделанную шкуру оленя, что мы убили у реки, взял.
— Га (будь осторожен, там опасно), — напутствовал я парня, который впервые в своей жизни собрался на самостоятельную охоту.
Дикарь ушел, а я немного подполз к костру, чтобы при необходимости подкладывать хворост в огонь. Кровоподтек изменил цвет с багрового на лиловый, а отечность немного спала. Через день можно будет попробовать определить, насколько серьезную я получил травму.