Будь Егоров здесь начальником, такого разгильдяйства бы точно не допустил. Хоть и говорят, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Десятник, мрачно посмотрев вслед пошедшему в лес быстрым шагом подчинённому, затем перевёл взгляд на пленника и хотел что-то сказать, но в этот момент услышал тоже, что Игорь уловил чуть раньше — приближающиеся лошадиное ржание и собачее повизгивание.
— Иди начальство встречать, десятник, — посоветовал попаданец, — А то сейчас будешь выслушивать также, как только что раздолбай Фэйз от тебя.
Словно услышав и разобрав сказанную на смеси языков в полголоса фразу пленника, Итом кивнул и быстрым шагом направился вдоль шатров навстречу возвращающимся охотникам.
Игорь невольно напрягся, не столько от скорого допроса, сколько от волнения за Кольта. Неужели мальчик попался? Если с ним что-нибудь плохое сотворят, то — Игорь дал себе слово — он постарается отомстить.
Всё же хорошо, что здесь не такие порядки, как в средневековой Англии — рассуждал Игорь — с её звериным законом о бродяжничестве, когда любого человека без денег, жилья и работы просто вешали. Часто, не заморачиваясь с судебным разбирательством.
Егоров сильно успокоился, уяснив кое-что от Фэйза о местных порядках и увидев, что чёртовы охотнички вернулись в свой лагерь без малыша. Попаданец грустно усмехнулся, вспомнив, как обижался Кольт при любом намёке на его мальчишеский возраст. Но это было и понятно. Сам Игорь в детстве тоже хотел считать себя взрослым, потому и любил так своего дядю Костю, отцова брата, что тот с ним никогда не сюсюкался, а разговаривал на равных.
Раз его маленький друг не попался, то прожить в лесу и дождаться Игоря вполне сможет. Жаль, конечно, что спиннинг с блёснами не у Кольта остался, но проживёт и на зайцах, репе и смородине. К тому же, в пещере остался весь попаданческий багаж, включая изоленту.
— Что, иноземец, готов поджариться? — раздался сбоку знакомый голос Густа, — Начнёшь выкручиваться, подгоришь. Я постараюсь…
Расслабившийся попаданец не заметил, как дружинник к нему подошёл. Впрочем, наученный горьким опытом, Густ держался от Игоря на безопасном расстоянии.
— Иди в жопу, чмо, — посоветовал бывший сержант спецназа, прервав сладкие мечтания крысёныша, — Не тебе решать тут что-то.
— Густ! — крикнул кто-то от шатра — попаданцу за бортом телеги, к которой он был прикован, не было видно, кому принадлежал столь писклявый голос, но не бабе, точно — бывают и мужики с таким тембром, — Раз уж ты там, веди бродягу к барону.
Игорь здорадно улыбался наблюдая сменяюще друг друга эмоции на лице Густа: страх — злость — растерянность — снова страх. Дружинник явно испугался, что этот ненормальный иноземец вновь устроит ему какую-нибудь пакость. И ведь, получается, сам кругом виноват — и пленника разозлил, и зачем-то подошёл к нему.