До назначенного срока оставалось еще полчаса, и я спустилась в сад, прогулялась, внимательно рассматривая цветы. Кажется, где-то видела то, что мне нужно: что-то вроде георгины, только того же нежно-голубого цвета. Дополнять образ, так уж по полной. Георгина – признак утонченного вкуса, элегантности, им обычно украшали себя дамы из высшего общества. А я же леди, так? Ну вот и… позволю себе единственный намек. Задумчиво улыбнувшись, я вставила цветок в волосы и неторопливо пошла обратно к дому.
Солнце уже почти опустилось к горизонту, но небо еще цвело всеми оттенками розового, алого и золотистого, лишь кое-где на чистом небе виднелись серебристые перышки облаков. Красиво… Я перевела взгляд на дом, и какое-то шестое чувство подсказало, что пора возвращаться. Меня там уже ждут. И я твердым шагом, подняв подбородок, направилась к двери. Начинался новый этап в моей жизни. Я переступила порог, и нос сразу уловил соблазнительные ароматы, идущие из гостиной слева. В холле царил полумрак, горели всего два светильника ближе к лестнице, и я свернула к гостиной. Невольно задержала дыхание на несколько мгновений… И шагнула вперед, как будто прыгнула с обрыва.
Арман стоял у окна, заложив руки за спину, однако едва я появилась, как он сразу оглянулся, пристально посмотрев на меня. Я выгнула бровь, чуть склонив голову, и негромко уточнила:
– Я удивила, господин канцлер?
Он ответил не сразу. В гостиной горели всего две свечи в массивных бронзовых подсвечниках, на столе красиво стояли тарелки и несколько блюд, накрытых круглыми крышками. Конечно, бутылка вина и бокалы. Но на сей раз ни цветов, ни подарков. Арман тоже решил не давать мне никаких намеков? Что ж, ожидаемо. Он неторопливо подошел, рассматривая меня, я не шевелилась, тоже наблюдая за ним и подмечая и вспыхнувший огонек восхищения в глубине глаз, и притаившуюся в уголках губ улыбку. Как женщине, мне это льстило конечно же. Арман остановился рядом со мной, его взгляд еще раз медленно прогулялся по мне, а потом он коснулся руки, наклонился, поднеся к губам, и запечатлел поцелуй.
– Удивила, – признал он и прищурился, не торопясь выпускать мою ладонь из своих пальцев. – Значит, чистый лист?
Я повела плечом, невозмутимо кивнув.
– Почему нет? – коротко ответила и позволила отвести себя к столу.
Арман отодвинул мне стул, я опустилась, расправив складки платья, и его пальцы легко скользнули по изгибу шеи, родив россыпь мурашек. Канцлер обошел стол и сел напротив, разлил вино, потом разложил по тарелкам что-то нежное, пахнущее пряностями и травами, кажется, мясной рулет в подливке. Мы подняли бокалы, и Арман негромко произнес: