— Нет.
Ведьма отвечала односложно и была мрачна, и мрачное это выражение вовсе не вязалось с ее нарядом. Она то и дело трогала то воротник, то запястья, то принималась поправлять рукава роскошного зеленого летника[4], то тянулась к низкам жемчуга.
— Чудесный город, просто чудесный… не хочу обижать господина барона, его имение тоже великолепно, да и Канопень немалый городишко, но до Китежа ему далеко! Я хотел бы показать его вам.
— Кого?
— Китеж.
— Спасибо, мне и здесь неплохо, — ведьма понюхала уху.
— Стерляжья, — поспешил заверить Дурбин. — Двойного вару.
Ведьма кивнула.
— И стало быть, вы живете в Канопене? — Дурбин никак не желал уняться. Столь любопытственно ему было, что это любопытство заставляло его ерзать и подпрыгивать.
— Рядом.
— И… с кем?
— Одна, — ведьма глянула исподлобья, и видят Боги, Ежи внял бы предупреждению.
— Одна?! Как одна?! — всплеснул руками Дурбин. — Это вовсе невозможно!
— Почему?
Уху она ела аккуратно, без спешки, и расстегаем закусывала, и на Дурбина не глядела, что не могло не радовать.
— Потому что не принято! Где это видано, чтобы слабая женщина и одна жила!
— Еще котики, — сочла нужным уточнить ведьма.
— Котики?
— Сорок штук.
Дурбин замолчал, явно не зная, о ком речь, но на всякий случай кивнул.
— То есть, если с котиками, то можно? — уточнила ведьма, крепко сжимая ложку.
— С котиками? Если с котиками… то… наверное, да…
[1] Нижняя рубаха простого кроя, но как правило щедро украшенная вышивкой.
[2] Пряди из жемчуга или иных камней, которые крепились к венчику и спускались на лоб.
[3] Стоячий распластанный на плечах воротник. Его надевали на верхнее платье, щедро украшали шитьем, золотом, драгоценными камнями.
[4] Старинная верхняя женская одежда. Длинная, сильно расширяющаяся книзу. Застёгивалась до горла. Внизу вшивались боковые клинья. Имела очень широкие и очень длинные колоколообразные рукава, срезанные углом. Рукава назывались накапками..
Глава 22 В которой любовь грозится все одолеть
Глава 22 В которой любовь грозится все одолеть
Женская логика создана для того, чтобы закалялась мужская психика.
…из дневника одного доктора-душеведа, счастливого отца восьмерых дочерей.
Больше всего Стасе хотелось взять и треснуть этого… чудака по круглому покатому лбу.
Сказка сказкой, но меру-то знать надо! Она еще с первым добрым молодцем, который сидел напротив и мрачно так поглядывал, будто Стася ему что-то обещала, не разобралась. А тут… это…
Это было явно мужского полу.
Хотя…
Стася покосилась, разглядывая напудренное лицо, и румяна, явно рисованные, и подведенные глаза. Может, оно только формально мужского? Нет, Стася ничего-то не имела против лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, но что-то подсказывало ей, что все далеко не так просто.