— Если я его поцелую, он очнется? — поинтересовалась она у кота.
Бес захихикал.
И отвернулся.
Только хвост пушистый по лицу типа скользнул, на что тип, что характерно, не отреагировал.
— В сказках спящую царевну разбудили поцелуем, — выдвинула Стася аргумент, уговаривая себя, что мир вокруг в достаточной мере безумен, чтобы в рамках его аргумент выглядел логичным.
И кивнула себе, мол, так оно и есть.
Правда… в сказках после целования молодцу на царевне жениться пришлось и жить с нею в любви и согласии, что куда как сложнее, но ведь… нет, жениться, то есть замуж выходить, Стася еще не готова.
И со вздохом она молодца подняла.
Попыталась.
За плечи.
Но шитый золотом бархат выскользнул из рук, да и сам тип оказался куда как тяжелее, чем ей представлялось, в общем, не удержала.
Благо, уронился на мох.
Стася надеялась, что не сильно так… уронился. И вообще мох мягкий.
— Извини, — сказала Стася, чувствуя за собой вину. Небольшую. В конце концов, спать надо дома, в кровати, а не бродить ночами по сказочным лесам.
Подхватить под мышки тоже не вышло: молодец был крупноват.
Тяжеловат.
И вообще для перемещения неудобен.
— Все-таки придется целовать, — сказала себе Стася и на всякий случай дернула молодца за ногу, может, если за ноги волочь, то легче пойдет?
С места сдвинуть вышло, правда, ценой потери сапога, под которым обнаружились характерно рваные носки вида столь обыкновенного, что поневоле возникла мысль, что молодец не настоящий. Нет, Стася точно не знала, что носят сказочные царевичи, но вот… не носки же!
Черные!
С вытертою до бела ступней и дырочкой, стыдливо перехваченной парой красных ниток. Видать, сам шил, решив, что носки показывать никому не станет.
Сапог Стася натянула обратно, ибо вид постороннего носка ввергал ее в отнюдь не сказочную печаль.
— Я не хочу его целовать! — сказала она Бесу, который за попытками утащить молодца наблюдал с немалым интересом. — Совершенно! Может… может, он чеснок ел! Или курит. Или вообще… мало ли, вдруг здесь женщинам вообще нельзя целоваться!
Бес молча и с видом пресосредоточенным принялся вылизывать правую лапу. То есть он свое дело сделал, а дальше — Стасины заботы.
— И… и…
Она топнула ногой, вымещая злость, но лес остался равнодушен, молодец — недвижим. Вот… бросит она его! Если до сих пор волки не сожрали, то, глядишь, и до утра дотянет. А может… посидеть и подождать? Хотя… ждать придется долго.
Стася вздохнула.
И наклонилась к самому лицу… ничего, симпатичный, даже сказочно красивый, а потому веры ему никакой, потому как в реальной жизни сказочные красавцы не встречаются, а если и встречаются, то не Стасе. И этот… может, его покатить? Бочонки же катают.