– Но не слишком ли это было жестоко, дорогая племянница – из-за таких мелочей вторгаться в независимое государство и свергать его власти? – проблеял Кароль. – Ведь, как ни крути, мы твои пленники, пусть даже и почетные…
– Да не сошли ли вы с ума, дядя Кароль? – с удивлением спросила императрица. – Территориальные претензии, которые ваше боярство вынашивало по отношению к моей стране, вы называете мелочами? И если бы это была только пустая болтовня… Вот сидит мой канцлер, который подтвердит, что в его истории будущего ради воплощения мечтаний об этой вашей Романия Маре ваши власти при раза присоединяли свою страну к антироссийским альянсам, пошедшим походом на восток. Допускать повторения такого я не собираюсь, и проросшую у меня под боком сорную траву выполю с корнем.
– Это так, – подтвердил канцлер, молчавший с самого начала разговора, – и при этом, как бы ни менялось ваше государство, оно всегда оставалось среди своих соседей образчиком нищеты и мелковороватости. По случаю вас слепили из двух турецких провинций, и так же по случаю, из-за жадности и преувеличенного мнения о своей важности, вы свою независимость потеряли.
– Так это значит, племянница, что ты решила присоединить Валахию и Молдавию к своей державе, а нас оставить сирыми и бездомными? – спросил румынский король, обращаясь к императрице.
– Не совсем так, – покачала головой русская царица. – Статус королевства у Румынии, пожалуй, останется, но его глава должен будет принести вассальную присягу дому Романовых отныне и на вечные времена.
– Наверняка ты пристроишь на вакантное место вассального румынского князя, кого-нибудь из своих родственников-бездельников… – проворчал король. – А то, говорят, в Петербурге теперь нельзя пройтись по улице, чтобы не наткнуться на кого-то из Романовых…
– Ты, как всегда, прав, дядя Кароль, – усмехнулась русская царица, – и этот родственник, точнее, родственница, сидит прямо здесь, рядом с нами. Маша, солнышко, встань-ка и покажись народу.
– Я?! – удивленно воскликнула супруга наследника румынского престола Мария Эдинбургская таким тоном, будто ей предложили в голом виде подняться на эшафот.
– Да, ты, – подтвердила императрица, – а кто ж еще. Дядюшка Кароль стар, и наверняка перед смертью хочет отдохнуть от королевских хлопот и насладиться свободой, а твой супруг, если в чем и разбирается, так только в пестиках и тычинках. Единственный мужчина в вашей семье – это ты. И к тому же ты моя двоюродная сестра, а как я могу не порадеть родному человечку? Ты будешь правящей королевой, а твой месье Фердинанд – принцем-консортом. А чтобы его талант не пропадал даром, сделай его директором ботанического сада или института, ибо каждый должен по возможности приносить пользу своей стране.