– Скорее уж Асклепия[30], – улыбнулся Студитский, но его мало кто услышал.
– Вы держитесь в седле, как настоящие амазонки, – продолжал расточать комплименты галантный сын грузинского народа. – При этом красивы, как цветы, выросшие под жарким солнцем Кавказа!
– Полно, Дмитрий Осипович, – зарделась Катя, – вы нас смущаете.
– Вах! Разве я сказал хоть слово неправды, господа? – горячо воскликнул Мамацев, призывая в свидетели всех присутствующих.
Мужчины поспешили согласиться с ним, и даже ничего не понимающий Карим важно кивнул и что-то буркнул на своем гортанном языке.
– Но может быть, вы расскажете что-то про обычную охоту? – продолжала гнуть свою линию Сутолмина. – Помнится, вы привозили нам мясо кабана и антилопы. Или вы купили его у маркитантов?
– Нет, любезная Екатерина Михайловна, – смеясь вместе со всеми, возразил доктор, – господин Будищев – прекрасный стрелок и удачливый охотник.
– Кстати, господа, а почему бы нам не съездить на охоту? – неожиданно предложил Мамацев. – И сами развеемся, и развлечем наших прекрасных барышень. Я слышал от казаков, что окрестности Бами просто кишат дичью, но самому как-то не было случая убедиться.
– В самом деле, – согласился Студитский. – Я сам слышал, как войсковой старшина Верещагин давеча говорил, что его таманцы встретили целое стадо этих самых, как вы сказали, джейранов?
– Мы согласны! – тут же воскликнула Катя, умоляюще смотря при этом на подругу, как бы опасаясь, что та не захочет.
– Почему бы и нет, – пожала плечами баронесса.
– В таком случае я прикажу тотчас седлать коней, – радостно воскликнул легкий на подъем начальник госпиталя. – В самом деле, почему бы нам немного не поохотиться. Будищев, вы с нами?
– Хорошо, но мне нужно заскочить к себе, чтобы взять лошадь и оружие.
– Не стоит беспокоиться, – остановил его Студитский, – в моем арсенале довольно ружей всех сортов, да и конюшня при госпитале не пустует. Давайте не будем терять времени.
– У вас есть свой арсенал? – удивился Будищев.
– Да так, – скромно улыбнулся врач, – накопил кое-что за время странствий.
Как оказалось, странствия обогатили Владимира Андреевича на полдесятка стреляющих приспособлений самого различного калибра и фасона. Среди них были бельгийский дульнозарядный штуцер, ремингтон с крановым затвором, переломная двустволка под шпилечный патрон, даже пара американских многозарядных винтовок: револьверный карабин Кольта и хорошо знакомый Дмитрию винчестер 1874 года.
– Ё… лки-палки! – не смог удержаться от восхищения прапорщик.
– Нравится?
– Очень. Правда, есть один вопрос.