– Целуемся, – мрачно отозвался Дмитрий, предчувствуя очередной скандал. Вообще-то у него на языке вертелось другое слово, но тогда дуэль точно стала бы неизбежной.
– Как вы смеете?!
– Людвиг, прекрати! – попыталась успокоить его сестра.
– Прекратить?! – еще больше взвился он. – Так это все правда! Все, что мне говорили про вас! Я тебе верил, а ты…
– Людвиг, ты смешон! – ледяным тоном прервала его Люсия.
– Ребята, ша! – поспешил вклиниться в разговор Будищев. – Прошу прощения, господин барон, но, во-первых, ваша сестра уже взрослая девочка и сама может выбирать, с кем ей дружить! Во-вторых, может, вы не заметили, но я теперь офицер, кавалер, да и что там стесняться, без пяти минут граф. То есть мы ровня.
– Вы мне ровня? – задохнулся от негодования подпоручик. – Вы, бастард и выскочка! Искатель наследства!
– А еще предприниматель, изобретатель и весьма не бедный человек. К тому же вы, Людвиг Александрович, насколько я знаю, тоже не от царицы Савской род ведете. И вообще, какого черта?! Я люблю вашу сестру, а она любит меня. И ни одна сволочь, вроде вашего приятеля Бриллинга, не сможет встать на моем пути!
– Я… я… я вызыва…
– Людвиг, я люблю его! – выкрикнула Люсия, стараясь успеть, прежде чем брат произнесет роковое «я вас вызываю».
– Что? – остановился он, будто налетев на невидимую стену. – Это правда?
– Да, и я никогда не прощу вам обоим, если вы попытаетесь убить друг друга! Видит бог, я уйду в монастырь или еще куда, и ни за что не стану видеться ни с одним из вас.
– У лютеран бывают монастыри? – удивился Дмитрий, но, нарвавшись на красноречивый взгляд девушки, предпочел заткнуться.
– И что же мне теперь делать? – озадаченно спросил Людвиг, растерянно переводя взгляд то на сестру, то на ее избранника.
– Не знаю, – хмыкнул Будищев, – но, если что, у отца Афанасия есть икона.
– Зачем? – одновременно спросили не понявшие его брат и сестра.
– Благословлять, – ухмыльнулся прапорщик, заслуживший первый в своей жизни тычок от Люсии в бок.
Прошло три дня. Жизнь постепенно входила в свою колею. Павших похоронили, сопроводив траурную церемонию залпом из винтовок. Пленных распустили, разрешив им вернуться к своим домам и занятиям. Конечно, жившим прежде лишь набегами и грабежом придется несладко, но в жизни простых дехкан и пастухов вряд ли что-то сильно изменится.
Купец Федор Шматов впервые в жизни формировал свой караван. Правда, опыта у него было маловато, но его с лихвой заменял энтузиазм. Надо было скупать верблюдов, благо вокруг их было очень много и весьма недорого. Шить мешки для добра, нанимать погонщиков, платить солдатам и матросам, вызвавшимся помогать ему. Больше всех старался Деев и его приятель Петров, с которыми бывший денщик неожиданно сошелся.