* * *
Не успела пообедать, как узнала много всяких гадостей о бедняге, которого звали Эван Сэлинджер. Просто слушая чужие разговоры, я выяснила, что он приемный ребенок. Чудик. Одиночка. Три года назад в школе произошел какой-то инцидент. На уроке алгебры у него случился серьезный нервный срыв. Подробности мне неизвестны, но из-за этого случая Эван Сэлинджер попал в психиатрическую больницу, и его моментально окрестили фриком.
Исходя из собственного опыта, я ожидала, что парень будет чем-то похож на меня: темные шмотки, длинные волосы, за которыми можно прятаться и наблюдать, возможно, подводка для глаз в стиле эмо. Если, конечно, он считает себя неполноценным.
Оказалось, что на уроке истории Запада – последнем в этот день – я села рядом с Эваном. Я даже не подозревала об этом ровно до тех пор, пока учитель не задал ему вопрос. Парень находился слева от меня, и волосы, закрывавшие эту сторону лица, мешали обзору. Я повернулась и едва не подавилась жвачкой. Ни темной одежды, ни эмо-стиля, ни длинных волос. Мягко говоря, Эван Сэлинджер выглядел чертовски привлекательным.
Его удлиненные светлые пряди напоминали прическу Леонардо Ди Каприо времен «Титаника», только Эван был крупнее молодого Лео. У меня получилось рассмотреть его только в профиль, но даже так бицепсы парня довольно привлекательно прорисовывались под рукавами футболки, плечи смотрелись широкими и сильными, хотя он без движения сидел над книгой. Явно высокий – его колени упирались в нижнюю часть парты. Когда Эван поднял голову, чтобы ответить на вопрос, я заметила поразительные небесно-голубые глаза.
Прекрасен.
Быть не может, чтобы такой парень являлся тем печально известным чудаком, о котором говорит вся школа. Я бы решила, что Эван – защитник команды «Дикие коты». Капитан местной «4H» [4]. Президент класса. Ему следовало быть королем бала, а не уродом.
Прячась за волосами, я всматривалась в одежду Эвана, ища подсказки, но не нашла того, что могло бы соответствовать школьным слухам. Он носил потертые джинсы, простую футболку и рабочие ботинки. На штанах виднелись тусклые пятна моторного масла, и это тоже легко объяснялось: Эван – приемный сын Харриса Сэлинджера, владельца городской автомастерской. Сэлинджеры жили в большом белом доме на улице Пичтри-Лейн, а миссис С. ездила на «Лексусе».
У приемной семьи Эвана имелись деньги – еще один факт, которому следовало быть засчитанным в его пользу. Судя по всему, по социальной лестнице он скатился после пребывания в психиатрической больнице Вудсайд. Я надеялась, что дело не в этом, но что тогда? В школе, где учится триста человек, только такая история могла убить все шансы Эвана получить титул короля выпускного и прослыть местным психопатом.