Про бел-горюч камень (Голицын) - страница 6

Между тем строители обнесли стены лесами из сосновых жердей. Каждый камень они обвязывали верёвкой, закидывали верёвку через деревянный кругляш-блок и тянули её. Поднимали камни на свои места, приклеивали их известью один к другому. Вырастали стены гладкие-гладкие, ровные-ровные. Строители вставляли в них ряды узких колонок и соединяли их сверху арочками: колонки свисали, как шнуры. Каждый каменный шнур кончался малой львиной головой, либо заморским зверьком, либо птицей, а иные кончались головой девичьей. Юноша приказывал выводить колонки кверху чуть поуже. Так здание будет казаться выше, стройнее.

Строители оставляли места для окон, узких, как щели, по три окна на каждой стене. На трёх стенах по бокам каждого окна вставляли они камни со львами. Хвосты у львов были продеты через задние лапы и кончались цветками в три лепестка.

Совсем ослабел юноша, а всё же, как начали камнесечцы вытёсывать девичьи головы, не утерпел, сам взялся за долото. Хотелось ему, чтобы две крайние походили на его сестёр, а средняя — на их златокудрую подругу.

И вставили строители камни с девичьими головами над окнами, по три головы на трёх стенах.

Выше, также на трёх стенах, они вставили камни с изображением царя Давида. Царь играл на гуслях, львы и голуби слушали его пение.

Начали каменщики возводить крышу, поднимать над крышей купол, покрывать его медными золочёными листами.

А юноша едва ходил. Приносили его на носилках. Он лежал невдалеке и слабым голосом указывал, как строить.

Сбросили со стен церкви жерди лесов. И предстала она в своей белоснежной красе, точно царевна из сказки. И запылал на солнце её золотой купол.

Было это в 1165 году.

Приплыли на челноках и ладьях многие и многие жители, ближние и дальние. Приплыли на малом челноке отец и дед юноши.

Князь Андрей прискакал со своими боярами. Долго ходил он вокруг белых стен, порой останавливался.

— Где тот молодой Хитрец? — вскричал он.

Подвели к нему юношу под руки.

— Хочу наградить тебя щедро, дам тебе всё, что ни попросишь, — сказал ему князь Андрей.

— Ничего мне не надо, — едва отвечал юноша. — Только отпусти меня в Любец, там воздух черёмуховый, там я выздоровлю.

Нахмурился князь Андрей.

— Желал я, чтобы ты мне ещё многое строил, — сказал он. — Но раз обещал — отпускаю тебя.

Повели юношу его дед и его отец к челноку, привязанному в кустах на берегу Нерли. Торопились они, опасались, что передумает князь Андрей.

Плыли они вниз по Клязьме-реке и день и ночь. И с каждым часом всё легче было юноше дышать.

А на берегах цвела черёмуха, и соловьи разливались в белых кустах.