Раздалось несколько взрывов, полетели осколки стекла, охваченные паникой гитлеровцы открыли стрельбу из пистолетов. Почти сразу же вспыхнул пожар, и пламя охватило здание, осветив место скоротечного боя. Через несколько минут загорелся небольшой сарай, где были бочки с бензином; они взрывались, усиливая панику немецких охранников. Партизаны частыми одиночными выстрелами вели огонь по убегающим вдоль железнодорожного полотна гитлеровцам.
Убедившись, что противника нет, партизаны вышли к путям и взорвали станционные стрелки, а затем отошли к лесу.
Через несколько дней разведчики принесли в лагерь печатавшуюся в Суземке фашистскую газетку, в которой в большой черной рамке была опубликована статья об этом бое и о торжественных похоронах 13 гитлеровцев, «геройски павших во время нападения на станцию лесной банды численностью свыше 200 человек».
В газете ничего не говорилось о том, что станция после нападения не работала в течение трех суток, но угроз в адрес «бандитов» высказывалось много.
— Надо написать в Суземку, что извещение об итогах боя получили, так же как и предупреждение, — смеялся Н. Пашкевич, один из участников нападения. — Если семь человек превратились в двести, что же будет, когда нас станет семьдесят семь?
После первой операции партизаны стали усиленно собирать разведывательные данные о гарнизоне, расположенном в районном центре Суземка.
— Они нас угрозами пугать будут, а мы без угроз устроим нападение на Суземку, — говорил А. Н. Сабуров, отправляя в разведку Захара Никитина — бывшего лекпома Днепровской флотилии, который, пробираясь к фронту, некоторое время до того, как попал в отряд, жил в Суземке.
— Пойдешь, Захар, в Суземку и составишь план города, на котором отметишь места, где располагаются немцы, а также узнаешь адреса предателей, работающих у них.
Захар Никитин отлично справился с заданием, принеся в отряд подробный план с различными пометками.
В ночь на 8 декабря 1941 г., воспользовавшись темнотой и разыгравшейся пургой, партизаны на нескольких легких санках въехали в город. Никто: ни редкие прохожие, ни попадавшиеся навстречу гитлеровские патрульные — не подумал о том, что люди на быстро несущихся санях были партизаны, так как кое-кто из них был одет в немецкие шинели.
Санки легко подкатили к помеченному на плане Никитина дому, где жил заместитель коменданта Ляу. О нем было известно, что он большой трус. Дом был окружен со всех сторон. К дверям подошли два человека. Один из них громко постучал.
— Кто там? — по-русски через некоторое время спросили из-за двери.