Моисеенко с семьей жил и работал в Ликино. Здесь штрафами хозяева не увлекались, платили побольше. И все бы хорошо, но Петр Анисимыч каждую неделю ходил в Орехово.
Совесть покоя не давала. На глазах людей обирают, а у них ни защитника и ни единой звездочки впереди. Пропадают сами и, глядишь, пропастью своей все вокруг, как чумой, заразят.
* * *
— С осени, Танюша, в школу собирайся! — сказал однажды Петр Анисимыч.
— Да, Танюша, — призадумалась Сазоновна, — пока мы с Анисимычем в силе, походи в школу, хоть года два. Неграмотный человек как слепой — всяк обидит, у кого совести нет.
Придумали-то хорошо, сами себя за такую придумку похвалили, а пошли узнавать — задача. Школа в Ликине одна, и принимали туда только детей старообрядцев.
К вечеру, после работы — в июне солнце на закат от земной красоты уходит нехотя, — сбегал Петр Анисимыч в лес, земляники принес.
За чаепитием, на легком-то настрое, и говорит он Сазоновне:
— Катя, ты только сразу-то не ругайся, а вот что я тебе скажу: давай в старую веру перейдем. Ради Танюшкиной удачи в жизни я готов и двумя перстами лоб крестить.
Сазоновна чуть с лавки не упала.
Ругаться не ругалась, а всю ночь лампаду жгла, молитвы шептала, с Анисимычем ни полсловечка: экий, мол, еретик!
Ну, помолчали так с неделю, надоело. Сазоновна первая заговорила:
— Нет, Анисимыч, против веры отцов не пойду, чего-нибудь другое придумать надо.
Перед самым сном сказала.
С утра — день выходной — ушел Анисимыч в Орехово, а Сазоновна на радостях, что размолвке конец, да и погода золотая стояла, пошла цветы с Тачюшей собирать. Хотелось Сазоновне Анисимыча как бы невзначай встретить — дорога-то одна, мимо не пройдет.
Как на грех, наскочили на фабричного директора. Он, вишь, собачку свою прогуливать ходил. Поле — одни колокольчики, и Сазоновна с Танюшей — синеглазки. Ну, директор и разулыбался. Охотник был до женской красоты. Подозвал цветочниц к себе:
— Сделайте милость, одарите букетом.
Был бы сиволапым мужиком, Сазоновна не постеснялась бы: нагнись, мол, сам да и сорви. А тут — директор, вежливый, культурный человек, да и про Таню тотчас думка мелькнула: коль этому господину угодить — смотришь, поможет в школу устроиться. Дали директору цветов, а он обеих конфетами угостил. В этот самый миг угощения Петр Анисимыч и вышел из лесу. Сазоновна с Танюшей бегом к нему навстречу, а он зыркнул на них, на директора — и мимо. Заревновал, видно. Да и то — слава у господина директора самая дурная. Так гуськом и добежали до каморки. А в каморке повернулся Петр Анисимыч к жене, а глаза у него аж белые.